Лариса Миллер
Недоговаривают все:
И старцы мудрые, и дети,
Речушка в средней полосе,
Ромашка в поле и в букете.
И скрытен день, и ночь темнит,
И утро тихой тайне радо.
Сама судьба секрет хранит.
Не договаривай. Не надо.
© Лариса Миллер
***
Что там в дыму и печали?
- Прошлое, - мне отвечали, -
Там драгоценные тени,
Ангелы там пролетели.
Что же мне делать с тенями,
С теми далёкими днями,
Что отпылали, как в домне?
- Помни, - сказали мне, - помни.
Ох....Память...Как тяжело..Все сны..сны...
Лариса Миллер
***
Как входит новый день во власть?
Сперва торжественная часть:
Небес рассветных полыханье
И ветра свежее дыханье.
Потом концерт. Концерт такой:
Течёт мелодия рекой -
Скворец начнёт, щегол подхватит,
И музыки до ночи хватит.
Во влажные кусты жасмина
Лицом зарыться, в белый куст,
И ничего не знать помимо
Того, что день, как небо, пуст,
Как небо, пуст, как небо, светел.
“Ты кто?” - спросила я его, -
“Среда? Суббота?”. Не ответил
Мне день тишайший ничего.
“Который час? Число какое?”, -
Спросила. Он не отвечал,
И я оставила в покое
Его, чтоб он не осерчал.
А он сиял, сиял и длился,
Не зная рамок и тисков,
Пока однажды не пролился
Дождём бесшумных лепестков.
Лариса Миллер
***
Ну, а пока мы в жизни смысл искали,
Нас дождь баюкал и лучи ласкали...
Нас ветерок весенний обвевал...
И зяблик во всё горло распевал,
Как будто вопрошал из гущи сада:
«Не понимаю, что ещё вам надо?»
Лариса Миллер
***
И эта трель заливистая — мне ,
И мне— все эти почки и сережки.
Апрель, апрель, нарядные одежки,
Как весело с тобою на земле.
Легко смеюсь, и ты тому виной.
Одно лишь огорчает - ты недолог.
Ты вечной жизни крошечный осколок,
Зато хрустальный , радостный цветной.
Лариса Миллер
***
Время пишет бегущей строкой,
Пишет тем, что найдёт под рукой
Второпях, с одержимостью редкой —
Карандашным огрызком и веткой,
И крылом над текучей рекой.
Пишет густо и всё на ходу,
С нормативным письмом не в ладу.
И поди разбери его руку —
То ли это про смертную муку,
То ль о радостях в райском саду.
***
Всё знает старая земля -
И торный путь и бездорожье.
Но не смущайся, чадо Божье,
Играй. Тебе ведь дали "ля".
А, коли дали, то вперёд:
Своей любовью всё наполни,
Своё смятение исполни,
Твоя тоска пускай поёт.
***
Ну что будем делать с лазурными днями,
С закатными и заревыми огнями?
Неужто позволим им взять и уйти
И даже не скажем: "Постой, посвети!"?
Неужто безжалостно с ними поступим
И тьме непролазной покорно уступим
Всё то, что сегодня ласкает нам глаз?
Неужто поступим, как с каждым из нас
На этой, на грешной земле поступают,
Когда нас легко пустоте уступают?
***
Вот так и живём: ничего своего.
Всё только Создателя. Только Его.
И небо Его и деревья, и птицы,
И воздух, и белое поле страницы -
Чистейшее, белое, как облака, -
И даже на белой странице строка.
* * *
А где предел? Предела нет.
На белом свете нет предела.
Душа летит, покинув тело,
И тает звук и тает след.
Но станет слышен звук другой,
И новый след — он будет длиться,
Весна придёт — и лист родится
На каждой веточке нагой.
2003
***
Судьба, на нас не надо топать.
Латать нас надо бы и штопать.
Сердечко бедное латать,
Чтоб мы опять могли летать,
Как во младенчестве летали.
Ведь ты же видишь - мы устали,
Трудна нам даже и ходьба.
Вот и понянчи нас, судьба:
Устрой ремонт, затей починку
И поднови нам ножки, спинку.
29 марта 2016 г.
***
А я проснулась и лежу,
В окошко светлое гляжу.
Гляжу – а там летает снова
Меня заждавшееся слово.
О чём оно? Бог весть, Бог весть.
На светлом фоне не прочесть,
Поскольку и оно из света,
Как утро сказочное это.
***
Это – область чудес
И счастливой догадки…
Капля светлых небес
Разлита по тетрадке.
Область полутонов
И волшебной ошибки,
Где и яви и снов
Очертания зыбки.
Область мер и весов,
Побеждающих хаос.
Это мир голосов
И таинственных пауз.
Здесь целебна среда
И живительны вести,
И приходят сюда
Только с ангелом вместе.
***
А день меня не узнаёт.
Звенит, меня в упор не видя.
Но я, ей-богу, не в обиде.
Спасибо, что дышать даёт.
Я есть и вроде нет меня.
Церквушки золотится купол.
С него скользнув, меня нащупал
Горячий луч средь бела дня.
***
Я проснулась рано, в пять.
Поглядела – дождь опять.
Дождик серенький, негромкий.
Нахожусь на самой кромке
Яви призрачной пока.
Под щекой моя рука.
По окошку дождь стекает.
Это время истекает.
Затуманилось стекло.
Это время истекло
***
Когда листа пером касаюсь,
Я не стихи пишу - спасаюсь
От всех затрещин и тычков,
И страшноватых сквознячков,
И тупиков, и бездорожья,
И мир опять Творенье Божье,
С которым в счастье и в ладу
Живу у неба на вид
***
Живу у Господа в горсти,
Где бремя лет легко нести.
Земли почти что не касаясь,
Живу, того лишь опасаясь,
Что ночью иль средь бела дня
Всевышний выронит меня.
Лариса Миллер
***
Ищу лишь те слова, что обладают тягой,
Слова, что без труда расстануться с бумагой,
Чтоб устремиться ввысь к бездонным небесам.
Всю жизнь томлюсь я лишь по этим словесам,
По словесам, чья цель - не белая страница,
А высь, куда они готовы устремиться.
***
Так хочется пожить без боли и без гнёта,
Но жизнь – она и есть невольные тенёта.
Так хочется пожить без горечи и груза,
Но жизнь – она и есть сладчайшая обуза,
И горестная весть и вечное страданье.
Но жизнь – она и есть последнее свиданье,
Когда ни слов, ни сил. Лишь толчея вокзала.
И ты не то спросил. И я не то сказала.
***
Жизнь меня морочила, жизнь меня манила,
Окунала пёрышко в синие чернила
И писала набело, вовсе без запинки
Все свои послания строго по-старинке,
Чтобы я читала их, шевеля губами,
Как когда-то азбуку я читала маме…
Неостановимое пёрышко скрипело
И синица вешняя за окошком пела.
***
Мы не одни, мы не одни:
Влетели птицы в наши дни,
И свежий ветер к нам вломился,
И луч сюда же устремился,
И неспеша издалека
Сюда приплыли облака,
И, заалев, заря ликует,
И, если день не паникует,
И не боится наступать,
То, значит, можно приступать
К делам. И я берусь за дело:
Пишу, что утро пролетело,
А жизнь, где лёгок птиц петит, -
Она пока ещё летит.
***
А кстати... Впрочем, всё не кстати,
Когда утрата на утрате,
То всё не кстати и не впрок...
Но только лихо - за порог,
Как вновь мечты о благодати.
И, еле ноги волоча,
Иду, ослепнув от луча
Весеннего, гляжу незряче,
И слышу: ангел – не иначе –
Коснулся моего плеча.
Лариса Миллер
***
Точно вспышка
– есть и нету.
Не поймать за хвост комету.
Нынче вместе, завтра врозь.
Всё приснилось, пронеслось-
Блицлюбовь и блицсвиданье.
Долго длится лишь рыданье,
Долго длится только плач.
Остальное мчится вскачь.
Лариса Миллер
* * *
А если света нет как нет,
Пусть будет обещанье света,
Тепла и праздника, и лета,
Ведь обещанье — тоже свет.
И если свет не могут дать,
Пускай дадут хотя бы слово,
Что будет свет на свете снова.
Ведь и надежда — благодать.
2014
***
Весна сквозит. Всё настежь. Всё насквозь.
Сквозь тонкий слой просвечивает ось.
Повсюду лишь прозрачные слои,
Как будто нынче в мире все свои,
И больше нет секретов никаких.
А если б были, негде прятать их.
Лариса Миллер
***
Весенние птички щебечут так весело,
А я-то и рада. Я уши развесила.
Они уверяют, ликуя, звеня,
Что всё начинается с этого дня
И даже, вернее, с мгновения этого,
С летучего мига, лучами согретого
И с праздничной просини между дерев,
И мне остаётся лишь ждать, замерев.
Лариса Миллер
***
Весна, конечно же, права,
Что разбудила дерева,
Что снег вчерашний растопила,
Что столько света накопила,
Шелк натянула голубой,
Так обнадежив нас с тобой.
Лариса Миллер.
***
Даже мысли нельзя допускать,
Даже горестной мысли,
Что беда тебя может искать,
В черный список зачисля.
Даже мысли нельзя допускать,
Что дурное случится...
Будет вечно крылами плескать
Поднебесная птица,
Будет вечно пылать
твой рассвет,
Не желая прощаться,
И не будет запас твоих лет
Никогда истощаться.
***
Ну как меня прибрать к рукам,
Когда безумный поднял гам
Нестройный хор весенний птичий,
Не соблюдающий приличий
И отменяющий всё то,
Что мне внушил не знаю кто,
Твердя, что я жилец не вечный,
Как всякий встречный-поперечный?
И, выйдя утром за порог,
Я только собралась про срок
Писать в ключе своём унылом,
Как вдруг в пространстве легкокрылом
Засуетилась птичья рать
И бросилась опровергать
Мной лишь задуманные строки
Про краткие земные сроки.
***
А далее, далее – с красной строки,
С дыхания свежего, с лёгкой руки,
С рассветного блика, с дрожащей росинки,
С замысленной, но не рождённой картинки,
Со звука, что только что был тишиной,
И с линии рвущейся, волосяной.
***
На облако белое, как молоко,
Прищурясь взгляну и вздохну глубоко.
Так пахнет апрелем и льдистой водой,
И призрачным счастьем, и близкой бедой.
Живу, заклиная: «О если бы мог,
О если бы мог ТЫ» и в горле комок.
***
Я погляжу на мир сквозь слёзы,
А он ответит мне улыбкой,
А он сорвёт листву с берёзы,
Чтоб золотой ныряла рыбкой;
Заставит тайные пружинки
Работать весело и шустро,
Чтоб взгляд мой тешили снежинки,
В лучах горящие как люстра;
Попросит вешнюю синицу
Петь в самой радостной октаве
О том, что счастье мне не снится -
Оно есть свойство здешней яви.
Лариса Миллер
***
Пора, пожалуй, в лес податься
И там с синичкой повидаться
И с голой веточкой сырой,
И с чуть подмокшею корой.
А главное, с тем светом вешним,
Что кажется почти нездешним.
* * *
Всё дорого нынче, а жизнь дешева.
И трачусь и трачусь, покуда жива:
Билет покупаю, в театр иду,
Сижу там в каком-то неблизком ряду,
В бинокль слежу за актёрской игрой,
Гляжу, как пытается выжить герой.
А жить – как по минному полю идти:
Шагнул в неизвестность – и жизнью плати.
1995
***
Радость наша, белый свет,
Белый свет, несчастье наше...
Под ногами нынче каша,
Где мгновенно тонет след.
А ведь хочется, да как,
На земле свой след оставить,
И немыслимо представить,
Что сплошной покроет мрак
Тропки вьющейся извив
И на ней шагов цепочку,
В ускользающую точку
Нас однажды превратив.
Лариса Миллер
***
Он так прозрачен, воздух вешний,
Но с каждым днём всё безутешней
Я становлюсь, мрачней, темней,
Хотя вокруг игра теней,
Игра теней, лучей, капели...
Ну сколько можно в самом деле
Внимать разнеженным речам
И подставлять лицо лучам,
И, как вишнёвую наливку,
Глотать весеннюю наживку.
***
Но только тропинкой бы не ошибиться.
Ведь выбрав не ту, можно так ушибиться,
В такой непролазной глуши заплутать,
Что только останется слёзы глотать,
Поняв, что не выйдешь к намеченной цели,
Вернее, к тем далям, что дивно белели,
Белели, алели. И утром, чуть свет,
Спешу отыскать мной оставленный след
На нужной тропинке, единственно верной,
Той самой, что к цели ведёт эфемерной
***
Занимается нежный рассвет.
Вы прислушайтесь. Слышите? Нежный.
Должен выдаться день безмятежный.
Лучшей рифмы, по-моему, нет
Для кануна непрочной весны,
Для едва зародившейся яви,
Для зари, когда мы ещё вправе
Спать и видеть летучие сны.
***
Хрустит ледком река лесная,
И снег от солнца разомлел...
А я опять, опять не знаю,
Как жить на обжитой земле.
Опять я где-то у истока
Размытых мартовских дорог,
Чтоб здесь, не подводя итога,
Начать сначала, – вот итог.
Лариса Миллер
***
Дни тяжелы и неподъёмны.
Казалось бы, светлы, бездонны,
Легки - и всё же тяжелы.
Столь ощутимы и объёмны,
А догорят - и горсть золы.
И как нести всю тяжесть эту:
Весомых дней, текущих в Лету,
Событий иллюзорный вес,
Покров небес, которых нету, -
Аквамариновых небес.
***
И даже дома захотев остаться,
Продолжу, тем не менее, скитаться.
Спасибо, что не по чужим углам,
А в тех стенах, где мой родимый хлам:
Торшер, трюмо, ребячье одеяльце,
Скрипучий стул. Мы – вечные скитальцы
Из мига в миг, из часа в новый час,
Где не было живой души до нас.
***
Когда вечерело, когда вечерело,
И лампочка под абажуром горела,
И ручка по белой бумаге бежала,
И тень на листе моём белом лежала,
Пришла тишина, тишина наступила
И разом квартиру мою затопила,
И ручка бежать по листу перестала,
И я поняла, что смертельно устала.
***
А вот поди ж ты, вот поди -
Тебе твердят, что впереди
Осталось очень-очень мало,
А ты в ответ - про дня начало,
Про восхитительный рассвет.
Тебе, - что будущего нет,
Что ты стоишь на самой кромке,
А ты - про то, что голос ломкий
У марта, точно у юнца,
Что скоро полетит пыльца..
***
О сколько всякой нежной чепухи!
О сколько упоительного вздора!
И это лишь начало разговора -
Не музыка ещё и не стихи,
А лишь начало утренних речей
И ритуальных предрассветных танцев
В волшебном исполнении посланцев -
Посланцев неба: крылышек, лучей.
***
Да я бы унесла с собой
И этот полог голубой
И этот ветер тёплый южный,
И ранних пташек щебет дружный,
Лучи, что утром так нежны.
Но ведь они и здесь нужны,
И, чтобы с ними не расстаться,
Мне надо здесь навек остаться
И срочно отыскать пути,
Что не позволят мне уйти.
***
Прошу останься, не покинь,
Останься, призрачная синь,
Сияй над рощей, надо мной,
Над всей поверхностью земной.
Ведь ты – грядущего залог
Сюжета нового пролог,
Таишь ты новую зарю…
А впрочем, что я говорю?
Ты не покинешь. Это я
Уйду в кромешные края.
***
А, может, записаться на приём
К тому, кто создал этот окоём
И этот воздух и земную сушу,
И, видимо, смотреть умеет в душу?
Как рассветёт, я тут же запишусь,
Скажу, что, мол, никак не надышусь
Тем воздухом, которым всё здесь дышит.
А вдруг, он что-то дельное пропишет?
***
Боже, как хорошо улыбаться во сне
И, проснувшись под утро, опять улыбаться
Так, как будто бы всё начинает сбываться,
И зима на излёте, и дело к весне.
На излёте зима, но не ты и не я.
Вот проснёшься, шепну тебе: «Радость моя».
Лариса Миллер
***
Я не хочу вас затруднять,
На белый лист слова ронять,
Чтоб вы их после поднимали,
Им доверительно внимали.
А впрочем, вру — хочу, хочу,
О том лишь только хлопочу,
Мой стих стучится в чью–то душу
С мольбой назойливой: “Послушай”,
Отчаянно борясь за власть,
Рискуя без вести пропасть.
***
Море света. Живи – не хочу.
И, лицо подставляя лучу,
Я стихи сочиняю о лете –
Чем ещё заниматься при свете?
На свету, на свету, на свету
Строчку эту меняю на ту,
И гуляет по ткани словесной
Ломкий луч, золотой и небесный.
***
Ах, дожить бы до дней акварельно лазурных
И до птичьих неистовых песен амурных,
До рассеянных лёгких ажурных теней.
Коль удастся дожить до означенных дней,
То тогда... Что тогда - мне самой непонятно.
Что-то жизнь подсказала, но как-то невнятно.
Что-то муза пытается мне подсказать,
Но она и двух слов неспособна связать.
***
И маленьких нас небеса окружали.
И было нам страшно, и губы дрожали,
Когда небесам задавали вопрос
О том, что нам день народившийся нёс.
И губы дрожали, под ложечкой ныло,
А солнце в глаза нам безжалостно било,
И небо, которое было везде,
Качалось в текучей и талой воде.
***
Поверить бы. Икону
Повесить бы в дому,
Чтобы внимала стону
И вздоху моему.
И чтобы издалёка
В любое время дня
Всевидящее око
Глядело на меня.
И в завтра, что удачу
Несёт или беду,
Идти бы мне незрячей
У Бога на виду.
Лариса Миллер
***
А воды талые кругом
Светлы, как слезы умиленья.
И впору, бросив зимний дом,
Пуститься в путь без промедленья,
И заплутаться где-нибудь
В лесах за станцией «Лосинка»
И незаметно соскользнуть
С земли, как со щеки слезинка
***
А воды талые кругом
Светлы, как слезы умиленья.
И впору, бросив зимний дом,
Пуститься в путь без промедленья,
И заплутаться где-нибудь
В лесах за станцией «Лосинка»
И незаметно соскользнуть
С земли, как со щеки слезинка
***
Позволь дышать. Позволь глубоко
Дышать до гибельного срока.
Позволь Твоей листвой шуршать
И видеть небо и дышать.
Позволь, как позволял доселе
Бродить без умысла и цели
По тропам. И Тебя в тиши
Просить об этом разреши.
***
Вы идите, идите, не ждите меня.
Я хочу рассмотреть краски этого дня.
Я потрогать хочу эти снежные нити.
Вы не ждите меня, вы идите, идите.
Этот день - посмотрите, как рад он тому,
Что внимание я уделяю ему,
Что ценю голубую его оторочку.
Он ведь скоро уйдёт умирать в одиночку.
***
В эпицентре тоски и страданья,
Где затихни – услышишь рыданье,
В двух шагах от кровавой резни,
Неустанной и злобной грызни,
Возле пропасти, возле пожара,
На шершавой поверхности шара, —
Ставим стены, ребёнка растим
И страницами книг шелестим.
1987
***
Мы с тобой приземлились, сложивши крыла.
День был белым, и ночь тоже белой была
Из-за снега, что свой совершал перелёт
Все глухие ночные часы напролёт.
Мы глядели на снег, что летал и летал
И земные прорехи бесшумно латал,
И, присев на земное блескучее дно,
Из двух тел превратились мы в тело одно.
***
Любить душой неутолённой
Край неба вечно удалённый.
Край неба – алые мазки –
Любить до боли, до тоски.
Любить любовью безнадёжной
Небесный край. Его тревожный
Меняющий оттенки цвет,
Сходящий медленно на нет.
***
День так прозрачен. Сквозь него
Видны все дни до одного:
Все те, что будут, те, что были,
И те, что мы почти забыли,
Луч бывший, будущая тень –
Всё видно сквозь прозрачный день.
Лариса Миллер
***
Ненастный день. Туман и сырость.
И всё же это Божья милость,
Что новый день – он тоже мой,
И мне позволено самой
Огромным днём распорядиться.
Проснуться утром, как родиться,
Как первый раз увидеть свет.
Ценней подарка в мире нет.
***
Да можно ли жизнь постигать на бегу?
Цветные фигурки на белом снегу.
И надо замешкаться, остановиться,
Чтоб видеть, как снега сверкает крупица
На средневековом голландском холсте.
Две тёмные птицы на снежном кусте,
А солнечный луч осторожен и тонок.
Поближе старик, а подальше ребёнок,
И что-то творится на самом краю.
Вглядись, будто жизнь постигаешь свою.
***
В любую минуту тебя окликаю,
К тебе тороплюсь и к тебе приникаю.
В любую минуту и в точке любой
Живу, потому что я рядом с тобой.
И знать не хочу, как бывает иначе,
Как кто-то от горя заходится в плаче.
Позволь же мне чёрную эту дыру
Не видеть, а то я от страха умру.
***
Что Ты! С нами так нельзя:
Слишком путана стезя,
Ночь глуха, бессрочны зимы.
Знаешь, как мы уязвимы,
Знаешь, как боимся тьмы,
Знаешь, как ранимы мы,
Как нежны они и хрупки —
Наши бедные скорлупки.
***
И звал меня. И вел. Но вдруг он отнял руку,
И все оборвалось. Ни шороха, ни звука.
Ты где, мой поводырь, мой пылкий провожатый?
Меж небом и землей я намертво зажата.
А впрочем, что роптать? Бессмысленны упреки.
Старательно учу печальные уроки.
О том, что жизнь блажна и не дает расписки,
И коль ушел в туман единственный и близкий,
То так тому и быть. И жди любого крена.
И что-нибудь еще родит морская пена.
И что-нибудь еще взойдет на фоне синем.
И будет так всегда. Всегда, пока не сгинем.
***
Жар-птица не затем, чтобы её ловить.
А только чтоб любить её неуловимость,
Её капризный нрав и жар её любить,
И шелест ярких крыл, стремительность, и мнимость.
И счастье, и любовь лишь тем и хороши,
Что дышат у виска и не даются в руки.
Дыханье их ловя, замри и не дыши.
Нет в мире ничего счастливей этой муки.
Лариса Миллер
* * *
Сквозь все года пройти в сопровожденье
Не ангела, так высей голубых.
Не голубых - так пасмурных, любых,
И чтобы каждый день, как день рожденья.
Рожденья света, снега, ветерка,
Чего-то, что без имени пока.
***
О время, чтобы даже духу,
Чтоб даже духу твоего
Здесь не было. Подобно пуху
Летает снег. И ничего,
Знать ничего он не желает
Про твой весьма печальный дух,
И от любви к той песне тает,
Что подбираю я на слух,
Её подслушав у рассвета,
У снега и у тишины.
А те, что стонут: "Счастья нету" -
Те просто слуха лишены.
***
Простите, что суффикс люблю уменьшительный,
Но он такой добрый, такой утешительный:
Смени на "овечку" словечко "овца",
И вот уже жизнь не имеет конца.
И ежели облако белой овечкою
Плывёт над рекой, а тем паче над речкою,
Белея и тая в дали голубой,
То всё будет чудно и с ним и с тобой.
***
Итак я приняла решенье:
Учиться надо воскрешенью,
Чтоб не бояться угасать,
Как луч, что может воскресать,
Как утро, что всегда уходит
И снова путь сюда находит,
Как блик небесный, как весна.
И зря лежала я без сна
Всю ночь, тоскуя, что так скуден
Запас мгновений. Лучше будем
У тех лучей уроки брать,
Что вновь пришли сюда играть.
***
Не вмещаю, Господи, не вмещаю.
Ты мне столько даришь. А я нищаю:
Не имею ёмкостей, нужной тары
Для даров твоих. Ожидаю кары
От тебя за то, что не стало мочи
Всё вместить. А дни мои всё короче
И летят стремительно, не давая
Разглядеть пленительный отблеск края
Небосвода дивного в час заката...
Виновата, Господи, виновата.
Лариса Миллер
***
Всё, чем ты доселе жил,
Снег слегка запорошил.
Ставший ласковым и белым
Мир опять прекрасен в целом.
Хлопья тихие снуют,
На земле царит уют.
В мире снежном и летучем
Поживи ничем не мучим.
2004
***
Мне день весь день даёт понять,
Что я должна его принять
И приголубить, и приветить,
И на любовь его ответить.
И разве можно не любить
Того, кто свет умеет лить,
И чья тропа так дивно вьётся,
И кто уйдёт и не вернётся?
***
День устал и сложил свои белые крылья.
Он устал быть земной неподъёмною былью.
Он устал невозможные вещи вмещать,
Проливать на них свет, озарять, освещать.
Он устал быть сияющим, снежным и нежным
И участвовать в сказке с концом неизбежным.
* * *
Сделай хоть что-нибудь, Господи, сделай.
Чёрным он кажется – день этот белый.
Столько печали и столько тоски,
Будто бы крайние сроки близки,
Будто бы больше не будет просвета.
Падает снег серебристого цвета,
Падает снег и ложится шурша,
И безымянная плачет душа.
2009
* * *
Малютка, желтогрудая синица,
Прости, что я пытаюсь заслониться
Тобой, что без согласья твоего
Тобой спасаюсь от невесть чего.
Раз ты щебечешь, хоть тебя так мало,
То, видимо, ещё не всё пропало,
Ещё не вечер, и надежда есть,
Что нас настигнет сказочная весть.
Пусть не сегодня, пусть к апрелю ближе.
Других причин надеяться не вижу.
2011
* * *
Малютка, желтогрудая синица,
Прости, что я пытаюсь заслониться
Тобой, что без согласья твоего
Тобой спасаюсь от невесть чего.
Раз ты щебечешь, хоть тебя так мало,
То, видимо, ещё не всё пропало,
Ещё не вечер, и надежда есть,
Что нас настигнет сказочная весть.
Пусть не сегодня, пусть к апрелю ближе.
Других причин надеяться не вижу.
2011
***
Тлело. Вспыхивало. Гасло.
Подливали снова масло.
Полыхало пламя вновь.
Полыхают в душах властно
Гнев и вера, и любовь.
На просторах ветры дуют,
Тут погасят, там раздуют,
Дуют, пламя теребя.
И живут сердца, враждуя,
Негодуя и любя.
Боже правый, сколько пыла
Израсходовано было
И во благо и во зло.
И давно зола остыла,
Ветром пепел унесло,
Время скрыло в домовину,
И о том уж нет помину.
Но не дремлют Бог и бес.
Снова свет сошелся клином.
Снова пламя до небес.
***
Эта сказка кончилась. Как начать другую?
Ветер тронул веточку мёрзлую, нагую,
Ту, что дожидается свежего листочка.
Эта сказка кончилась. Кончилась и точка.
Завести бы новую тихой речью плавной,
И начать бы с буквицы,
буквицы заглавной,
Нечто небывалое выдумав для старта...
Не хватает малого - капельки азарта.
***
О , Господи , опять спешу и обольщаюсь
В короткий зимний день никак не умещаюсь...
И забегаю в те грядущие мгновенья ,
Где ни души пока, ни ветра дуновенья...
Ни звука, ни звезды, ни утра полыханья ,
Но где уже тепло от моего дыханья...
***
И этот дар, и это зло
Случайным ветром занесло.
И вечно в воздухе витало
Все, что моим на время стало.
Что было дивным сном моим,
Приснится завтра тем двоим.
И зло, и благо — все крылато:
Пришло с зарей, уйдет с закатом
Еще куда-то. И при чем
Здесь фатум, если обречен
И на любовь, и на утрату
Любви. И это не расплата,
Не Божий перст, не знак, не рок —
А ветер, воздуха поток.
***
Сколько нежности, Господи...
Воздух, крыло...
Третий день снегопад...
Даже ночью бело.....
Столько нежности, Господи,
Маленьких крыл...
Будто ты мне все тайны
Сегодня открыл...
Не словами, а прикосновением одним...
К волосам, и к губам,
И ресницам моим...
***
Да не знать нам ни тягот, ни муки...
Чьи-то лёгкие, лёгкие руки
Приподнимут нас и понесут
Над землёй, как хрустальный сосуд.
Над отвесными скалами, мимо
Чёрной бездны...
Да будем хранимы...
И лелеемы... и спасены...
В даль пресветлую унесены..
***
Не под музыку, нет, а под звон тишины
И при свете колеблемой снежной стены
Жизнь идёт и идёт, на ходу истончаясь.
День текущий от прежнего не отличаясь,
Заманил, закружил меня, посеребрил.
Ты когда-то о времени мне говорил.
Говорил мне когда-то, что времени нету,
И, о сроках забыв, я блуждаю по свету,
За кружащимся ангелом белым слежу
И сквозь снежную стену легко прохожу.
***
Прислушалась и слышу: снег шуршит.
А пригляделась – вижу: ниткой белой
Прошиты дни. О Боже, что ни делай,
Судьба всё непременно сокрушит.
И значит невозможно отложить
Роман со снегопадом. Годы, сутки
Промчатся, и не сможешь ни минутки,
Ни полминутки где-то одолжить.
***
Наверно, так и будет длиться:
В руках моих всегда синица,
А чудо-птица в облаках.
Синица малая в руках
Сидит, тиха и желтогруда,
А в облаках химера, чудо,
Недостижимых крыл размах,
В непостижимых закромах,
И жизнь моя на грани краха...
Но вот малюсенькая птаха,
Которая жила в руке,
Вдруг оказалась вдалеке
И стала чудом, небылицей,
Загадочной, далекой птицей,
И уплыла, и уплыла,
Расправив дивных два крыла.
***
Отсюда нас пока никто не выживает.
День птичьим крестиком по снегу вышивает,
На снежной тропке там и сям весёлый крестик,
А у зимы в огромной ступке ходит пестик
И всё толчёт, что в эту ступку попадает,
И снег из ступки мелкой крупкой выпадает
И оседает на верхушке и на ветке...
Нам выпал случай удивительный и редкий
Быть частью этого столь зыбкого уклада
И тишины и белизны, и снегопада.
***
Родные мои - те, что на небесах, -
Меня охраняя, стоят на часах,
Меня охраняя и оберегая,
Мне выжить на этой земле помогая,
Заботой своей облегчая мне дни.
Не знаю, как делают это они,
Не ведаю, как это им удаётся,
Но чувствую я, что мне легче идётся,
Поскольку протянута издалека,
Откуда-то свыше родная рука.
2016
Вот так и живём: ничего своего.
Всё только Создателя. Только Его.
И небо Его и деревья, и птицы,
И воздух, и белое поле страницы -
Чистейшее, белое, как облака, -
И даже на белой странице строка.
***
Принимать эту жизнь с её метаморфозами
Не единым глотком, а мельчайшими дозами,
По чуть-чуть, по чуть-чуть, чтоб её раскусить,
Разжевать и вкусить, и ещё попросить.
Хоть и горечь в ней есть, но добавки так хочется —
Новых вешних лучей и травы, что щекочется.
Лариса Миллер
Да не прервётся связь времён!
Да будет краткий миг продлён
Лучами, ливнями, тенями,
Ночными зыбкими огнями!
Да не сгорит горящий куст!
Да будет холст, как небо, пуст -
И полон только ожиданья!
Да предстоит ему свиданье
С рукой творящего, рукой,
Способной нарушать покой.
Лариса Миллер
* * *
У нас билет на два лица.
Мы будем вместе до конца
И даже после будем вместе
В каком-то непонятном месте.
За самым краем бытия
Мы будем вместе – ты и я.
Но, наверное, в том-то и соль,
Что младенец предчувствует боль
Ту, что он испытает на свете.
О, как в плаче заходятся дети,
Как кричат, появляясь на свет
В непостижном предчувствии бед.
Лариса Миллер
14я
Другие статьи в литературном дневнике:
