Собственно говоря, большая часть интеллектуальной – не обязательно речевой! – деятельности заключается в выполнении процедуры определений. Чаще всего привлекают внимание определения (дефиниции) слов, потому что коммуникативная функция речи настоятельно требует более или менее однозначного их понимания; дефиниция слов доходит до формирования специальных слов научной речи – так образуется терминология. Менее заметны, но куда более часто реализуются те процедуры определения (идентификации), которые проявляются с первых минут жизни человека: это приятно – а это неприятно, это пугает – а это успокаивает, это съедобно – а это несъедобно, это больно – а это не больно… это мама – а это не мама… Определяющая структура начинает своё функционирование в человеческой психике задолго до того, как проявляются языковые способности.
Вместе с речью определительная деятельность усложняется: между вещами и словами устанавливается связь, более того – между отношениями вещей друг с другом и слов между собой также устанавливается связь. Здесь уже имеет место первичная дефиниция слов, но не с помощью других слов, как в рассудочном типе мышления, а с помощью демонстрации, указания: «это дерево», «это цветок (жук, собака, папа… )»… Генетическое определение также возникает очень рано, еще в доречевой период, поскольку генетические определения отражают причинно-следственные связи между предметами.
Несмотря на то, что взрослый человек вполне овладевает родным языком, он все-таки испытывает значительные затруднения тогда, когда требуется вербализовать определения многих предметов своей мысли. Например, для научно-строгого определения, скажем, таких незамысловатых предметов, как воздушный шарик или мыльный пузырь, потребуется несколько страниц научного текста с формулами, включающими описание гравитации, атмосферного давления, физики растянутой латексной плёнки (а если речь идёт о мыльной плёнке, то необходимо говорить о свойстве молекул быть гидрофильными и гидрофобными...), свойствах таких газов, как гелий или водород и т. д., и т. п. Интернет-энциклопедия дает куда более короткое определение воздушного шарика, которое, кстати, включает в себя генетические признаки: «Воздушный шарик — игрушка, чаще всего сделанная из латекса, небольшого размера. Надувается воздухом или другим газом (гелий, не надувать водородом). Если используемый газ легче воздуха, шарик приобретает способность летать. В основном применяется для оформления помещений и праздников». Но детям никто не даёт и такого краткого определения, им говорят: «пойдём запускать воздушные шарики» или «давай надувать воздушные шарики», – и они уже навсегда знают, что это за фигня такая – воздушные шарики, ничего не ведая о научной стороне этого изобретения.
Так определение, с которым легко справляется живое представление, с трудом находит своё место в рациональном мышлении, поэтому некоторые современные исследователи-гуманитарии, поражённые модернизмом, заговаривают об отказе от понятий, поскольку им, мол, очень трудно дать определение; они оправдывают свою собственную слабость теорией «концептов» – т. е., по сути своей, обобщённых представлений, которым, конечно же, не место в строгом научном изложении.
