Заводные куклы
Кристина Вагазова
Мы все заводные куклы,
И нам все равно очень больно,
Когда ключом ворочают
В телах наших вольно.
И пусть безусловно забыты
Морали и правила чести,
Зато безо всякой роли
Играем на инструментах мести.
Фактически были мы святы,
Чисты и светлы, словно памятники,
Но время меняет лица, а значит и души тоже,
Мы больше не сможем родиться, чтоб быть на себя похожими.
Такие вот правила жизни,
Должны обязательно помнить,
Что если убили отчизну,
То лучше б не видеть соли.
Говорите, пожалуйста, громче
Кристина Вагазова
Говорите, пожалуйста, громче,
Мои уши забиты лапшой,
Я не смею бороться больше.
Ведь давно я уже не свой.
И в моей голове сотни мыслей,
Все они о пустой болтовне,
Но когда вспоминаю о тризне,
Понимаю, что мир весь в огне.
Он пылает так долго и ясно,
Освещает пути для людей,
А мы просто забыли, как часто
Возрождаем в себе мы зверей.
Говорите, пожалуйста, громче,
А хотя..эх, заткнитесь все!
Голоса, что меня потревожат,
Сгинут вновь в бесконечной тьме.
Как раздирала сердце и вскипала эта Боль.
Наркозом соль была, присыпавшая раны.
Щеголеватый кот жевал с усмешкой канифоль,
И на усах бренчал он, как на скрипке странной.
Прижмурился и спрыгнул, прыг с дерева легко,
Приблизивши глаза свои к моим ужасно близко.
Чеширский Кот, в полоску окрашенная киска,
В цилиндре, при монокле, свободный, без оков.
И "мявк", что Зазеркалие - придумка, чушь и бред,
Что нет Страны Чудес, (то абсолютно ясно).
Что у котов способностей болтать, конечно, нет.
И призраки-коты владеют жуткой властью.
Он скалил зубы, oстрые, как меч или кинжал
И сапоги натягивал как мушкетёр заправский.
И стало легче вдруг. Я вырвалась из Сказки,
А ночью снился мне его разбойничий оскал...
Ля мур-р-р
Застенчивая Нотка
Вздыхали Васе вслед: аристократ!
Холёный вид, достойные манеры...
Он это знал. И, выспавшись, с утра
себя, как ценность, нёс гулять по скверу.
А Муська, что же... Та – наоборот:
простых кровей и ветрена изрядно.
Василия же в чувственный разброд
повергла с первой встречи у парадной.
Да... хороша... стройна... лукавый взгляд...
Однако он глаза потупил первым,
хотя, знакомству был бы, право, рад –
но явный мезальянс тревожил нервы.
...Сводил с ума изгиб её хвоста.
Ночами Вася грезил на диване,
пока не понял: вовсе неспроста
он в рифму подбирал слова признанья...
Мечтал, что, встав весною «на крыло»,
исполнит мадригал волшебной силы.
И март пришёл... Пора! Но, как назло,
со всех сторон коты заголосили.
В конце концов влюблённый изнемог:
из двери дома вылетев снарядом,
приметив и пометив уголок,
изысканно завёл свою руладу...
Он пел о том, что мезальянс не грех,
о том, как хорошо им будет вместе.
Увлёкся... и, забыв о прочих всех,
уставил взор на звёзды в поднебесье.
Он пел и пел, и пел.… Но, хоть убей,
не понял, как мечту свою промухал...
...Красотку дерзко в ночь увёл плебей,
с прокушенным соперниками ухом.
Удар пришелся точно в левый глаз,
как раз, когда мечты летели к звёздам –
Василий нервно мявкнул: «Вот те раз,
я для любви, а не для драки создан!»
Он лапой почесал слегка ушиб,
пинка не дал, мол, честь за грош не купишь,
надежду схоронил на дне души
и вывернул им вслед кошачий кукиш.
Но всё же, удивился: «Как же так,
я кот достойный и не слишком гордый,
а Мусю на щелчок увёл простак,
с дырявым ухом и набитой мордой.
Плебей! Меня! Вокруг хвоста!»
Почувствовал к себе такую жалость…
Чуть-чуть поник, но вешаться не стал:
глаза перед другими разбежались.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
