А тот, кто любил немногих, однако сильно
Лёля Ужегова
А тот, кто любил немногих, однако сильно,
кто видел любовь во всех позах и без утайки,
тот не назовет её кадрами диафильма -
частичкам уже не собраться в одну мозаику.
И в разных палатах, и каждую время лечит -
на разные ветки садятся больные птицы.
И каждая - восковая фигура речи,
и вместе, в одну свечу им уже не слиться.
Побитая временем, собранная на нитку,
хранящаяся в шкатулке, а не в чулане
любовь - паучок, замурованный в эпоксидку,
закатанный в бусину чёток в моём кармане.
И вами я буду без устали любоваться,
разглядывать, пальцами перебирая чётки.
Любовь, разделённая временем на абзацы -
вот чтение, что действительно крепче водки.
Поэт (не имея в виду человека вовсе),
субъект, для которого чья-то любовь - идея,
займёт своё место на выцветшем звёздном ворсе.
И правда - не может быть ничего страшнее.
Волчье
Сахара
я очнулась в степи ночью,
а вокруг ни души. вьюга.
только цепью следы волчьи,
да на сердце тоска-шлюха...
говорили - зима близко
мы друг другу и так - волки,
вон, в селе - конура, миска
и хозяйка - ладонь в холку...
как ты выл! тосковал рьяно,
кто вот так, не шутя, сможет?
разве старый ямщик пьяный,
что до смерти загнал лошадь...
им вовек не понять в стаде,
как с луной говорить в поле,
непонятно, чего ради
делать выбор: любовь-воля...
я по следу бреду молча -
обложили. капкан. свора.
представляю глаза волчьи,
опоздала. завыть впору...
Серый, ты ошалел сдуру?
Морду нежно кладёт в руки
И, снимая с себя шкуру,
говорит ей - примерь, сука...
Завтрак на траве
Анна Корнет
Кого позвать на завтрак на траве?
Хотелось бы компании нехилой.
Приходит первым чёрный человек
и что-то говорит на суахили.
Возможно, о своей родной стране,
жестоком солнце, бесконечном лете.
Лужайка – зелена. Моне, Мане
заоблачно смешали краски эти?
Зову, поскольку в памяти храню,
достичь пытаясь точности картины,
натурщицу, и к аппетитной ню
добавлю для контраста Буратино.
Он суховат и в то же время шустр –
бревно, очеловеченное чудом.
Ты третьим будешь? – вежливо спрошу.
Молниеносно отвечает: "Буду!"
Не с выставки картинка, дальше снись.
Смеются, пьют, выносят мозг умело.
Такой февральский импрессионизм
почти не удивляет – потеплело.
И вот она, красивая, как бес...
Кот Басё Светлана Лаврентьева
И вот она, красивая, как бес, за хвост поймав и аэроэкспресс, и самолёт, готовящийся к взлету, откидывает кресло у окна, включает shuffle, трогает журнал, но не берет - довольно переплёта. Ее побег невыносимо прост: от пробок, брендов, мудаков и звёзд, на деле предстающих - мудаками, от гениев всех рангов и мастей, поющих песни, тянущих в постель, от Кастанед, Коэльо, Мураками, от переплетов - книжных и живых, от огнестрельных, рваных, ножевых, от нищеты и пошлого достатка, ее побег - сквозь зиму, за рубеж, без багажа, сомнения, рублей, без памяти - а значит, без оглядки. Погонь не будет, рации молчат, у звездного десанта тихий час, включают свет, подходит стюардесса. Вода без газа, яблочный и плед, святой огонь блуждает по земле, крыло в граните облачного пресса. Она сидит, красивая, как бес, и вспоминает, есть ли интерес искать билеты в точку невозврата. Посадка через несколько минут, в Париже дождь, прибытия не ждут, ждут там, в Москве.
Но ей туда не надо.
родное болото
Северин Алекс
Автор иллюстрации внучка Шанталь
Лягуха-квакуха,
Зелёное брюхо.
Болтает
С подружками,
Их потчует
Мушками.
А вокруг
Лягушата
Греют
Брюшата.
И в нашем
Болоте,
Их несколько
Сотен.
Все лягушата
Бесшабашные,
Зелёной краскою
Окрашеные.
Едят листочки
Земляничные,
И песни квакают
Столичные.
Им подпевают
Головастики,
Припев про страшные
Ужастики.
Они ещё не могут
Квакать
И любят мух,
Тепло и слякоть.
А их враги,
Журавль и щука,
Их повстречать лягушкам
Мука.
Уж не до кваканья
При встрече,
Лишь наступил
Скорей бы вечер.
Все лягушата
Симпатичные,
Друзья-подруги,
Закадычные.
Под вечер вместе
Собираются,
В болоте дружно
Бултыхаются.
Под вечер бабушка
Лягушка
Проквакает им всем
На ушко.
"Пора мол детки,
Надо спать,
На ключ болото
Закрывать."
рассказы о войне
Северин Алекс
солдат, прошедший всю войну,
о ней немногословен,
как смерть в войне он обманул :
задача без условий.
послевоенная весна,
затмив на время память,
их пробудила ото сна,
чтобы любовью ранить.
в сердцах затикали часы,
заботой мирных буден,
и от любви их недосып
им не казался труден.
стараясь время наверстать,
им недосуг рассказы,
когда такая благодать:
весна вскружила разум.
и только раны на душе
спать не дают ночами.
война прошла давно уже,
а снится, как вначале.
шитьё по живому
Северин Алекс
я нитками суровыми
латаю в сердце раны,
выходят швы корявые,
хоть шьётся не впервой,
я знаю, что не н‘адолго,
и поздно, или рано,
закончится терпение
у нитки нулевой.
сотрётся нить суровая,
иглы конец затупится,
рука к шитью привычная,
устанет раны шить.
живу одной надеждою,
что у судьбы заступницы,
в запасе есть надёжные
заплатки для души.
репейник
Алёна Рычкова-Закаблуковская
говорить об этом явлении
так же странно как и молчать
в области сердца взошёл репейник
богом посланная благодать
что вымаливала вымаливала
отмолила за столько лет
вот и он народился маленький
ты выносишь его на свет
и глядишь на его перепонки
межпальцевые
в глаза космические
беззрачковые с мембраной тонкой
цвета пепла вулканического
вот такое оно диковинное
говоришь ему ну прости меня
не признала тебя любовь моя
ни по облику ни по имени
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
