Все любовные истории кончаются одинаково скучно, рождением детей.
Судите сами.
Однажды герцог Альба гулял по своим владениям и заметил впереди стадо коров. «Неужели тоже мои» - подумал герцог и двинулся в направлении тучного стада. Не достигнув цели, он обнаружил под кустом Прекрасную Коровницу, задремавшую на солнцепеке. Обозревая ее прелести, герцог Альба не совладал с собой. Смешались его голубые крови с болотной водичкой, текшей в набрякших жилах Прекрасной Коровницы, которая родила через положенное время сына. И все бы ничего. Да только фамильный нос герцогов Альба теперь красовался на личике безродного пащенка Коровницы. А мальчишки в поместье распевали вот такую песенку.
Для герцога Альбы нынче альков
Там, где гуляет стадо коров,
А знает ли герцогиня,
О славного герцога сыне?
Или другая история, и тоже назидательная. Один благородный рыцарь однажды остановился перед началом похода в придорожном трактире. Он снял доспехи, и шлем с забралом, и железный панцирь. Некоторое время он размышлял, снимать ли ему железные порты. Думал в них улечься и о Непорочной и Чистой Деве подумать, да тут случилась поломойка, которая , подобрав юбки, стала пол мыть , да так усердно, что рыцарь не совладал с собой. Возлег он с поломойкой, и через положенное время она родила дочку. Возвращается благородный рыцарь после неудачных попыток завоевать Иерусалим, а в знакомом трактире бегает, похожая на него дочь. А завсегдатаи трактирные распевают песенку.
Клялся Деве рыцарь
что штанов не снимет,
И напрасно клялся,
опозорил имя.
Всякие любови случаются, но одинаково кончаются. Вот однажды очень знатная дама принимала в имении своего соседа, на клавесинах ему играла, а потом - на арфе, пела ему канцоны и беседовала о разных материях. Затемно это уже было, а луна полноликая, оказалась, как назло, за тучами, и знатная дама сама не поняла, как получилось, что возлегла она с соседом на белые покрывала, а через положенное время родила сына. Знатная дама пыталась соседу и так, и сяк намекнуть, да он не понимал, а слуги все поняли и такую песенку распевали.
Хозяйкину душу теперь бередя,
По замку фамильному бродит дитя.
Сосед же теперь не заходит.
В имениях других колобродит.
Такие истории случались в доисторические, исторические времена, и в наше время тоже случается, и все тем же кончаются.
Одна сотрудница присутственного места полюбила сотрудника этого же места и возлегла с ним на ситцевые ивановские простыни по доброму с обеих сторон согласию. Через положенное время родила она дочку. Виновник события повел себя в соответствии со сложившимися культурными стереотипами, то есть попытался сделать вид, что его это не касается, и немало преуспел, убеждая всех, что сие дитя, имеющее с ним определенное сходство, вовсе не его дитя.
Но сотрудники присутствия, в соответствии со сложившимся стереотипом, сочинили песенку и с энтузиазмом ее распевали на корпоративных вечеринках.
У сотрудницы одной
родилось дитятя,
а кто был тому виной,
скажем мы, не глядя.
Такие вот истории подтверждают положение о том, что все меняется, не меняясь.
Казалось бы, проходят века, но константа отношений полов сохраняется. Мужчины, вожделея, всегда изумляются результату, а женщины рожают детей и растят их, надеясь, что отцы обнаружат в них свои фамильные черты.
