Фрики, музыканты, морякиПетербургский дневник. День Третий. Обычно, едва вхожу в здание Ленинградского вокзала, тут же начинают встречаться они: питерские люди. Потому что город – это люди. Потому что их видно издалека… Вон кто-то в берете везет контрабас, вон группа милых юных панков в железе и коже, вон красивая рыжая девушка с рыжим спаниелем на поводке… …в поездах тоже встречаются занятные персонажи. К примеру, прошлой весной я ехала в одном купе с офицером флота в отставке. Боже мой… Беседа с ним завязалась весьма нестандартно: помню, что его красивый голос и лаконичное на высоком русском замечание относительно моего дорожного рациона привели меня одновременно в замешательство и восторг. Он сразу пояснил, что даже в дорожных условиях сам себе никогда не позволяет опускаться до простых углеводов на ночь, потому и выглядит соответствующим образом. Да и чувствует себя – ого-го! А выглядел он, и правда, великолепно. Выправка, отличная осанка и стройное сухощавое сложение, руки музыканта. Лицо, как говорят, породистое: скулы высокие, нос тонкий, кожа матового оливкового цвета, серые глаза, на вид около пятидесяти… На нем была свежая, словно вчера купленная, темно-синяя водолазка, темно-синий шерстяной костюм идеального покроя, волосы были пострижены и уложены с большим вкусом, про туфли отдельно можно было бы абзац написать. Ему оказалось семьдесят. Семьдесят. Говорили о книгах, театре и музыке: он вежливо испытывал мой кругозор, заходя с разных сторон, и удовлетворенно хвалил современных молодых, жалея, однако, что я не старше лет на десять. Последнее ему было принципиально: он сказал, что не может себе позволить привести домой жену, которая была бы младше его сына… Уверена – найдет еще! Тем более, что он горячо рассказывал еще об одной своей страсти: танго, вальсы, фокстроты, вечера танцев... Легкие и молодые жесты выдавали в нем ловеласа. …выхожу из поезда. На перроне все то же: контрабасы, спаниели, прочие скрипки-дудочки… А еще – хайры, бороды и усы, ирокезы, шарфы и шарфики, зонтики-трости… Приехали люди домой. Приехали люди домой. Питерские пожилые дамы – это, конечно, тоже штамп. Но как о них не написать? Они уникальны! Эта внутренняя галерея восхитительных зрелых леди у меня пополняется каждую поездку. Помню многих, напишу об одной особенной… Я сидела на причале, где стоял со спущенными парусами учебный корабль, курила и смотрела на него – впервые так близко. День солнечный, Нева сверкает, небо голубое в облаках… Все идеально. Вот в этот идеальный кадр входит прогулочным шагом прекрасная дама шестидесяти-семидесяти лет. На ней дизайнерское пальто, длинная юбка, шляпка, палантин. И все это – в оттенках голубого! Не светлого -- девичьего, скорее василькового… Волосы у нее были совершенно белыми, из-под шляпки виднелся плотный пучок. Я чуть трубкой не подавилась… Как они умеют носить шляпки, эти пожилые питерские красавицы! ...про бесконечные вариации фриков с волосами всех мастей, в очках всех возможных цветов, про людей в плюшевых пижамах с хвостами и ушами, про барышень в корсетах и прочих, прочих, прочих волшебных я тоже могла бы много говорить. Вроде бы, что же такого здесь? Разве их нет в той же Москве? Встречаются, но гораздо реже. В Питере, каким-то образом, сходятся пути внеземных цивилизаций, чьи волшебные отпрыски всех возрастов вполне комфортно сосуществуют здесь, разбавляя собой пошарпанный, но вечно прекрасный узор мостов, проспектов и парков. От внешнего – к внутреннему, от внутреннего – к внешнему… Не суть. Конечно, я могла бы писать не о шляпках, цветных очках и зонтиках-тростях, а о том, что у этих обитателей моего сказочного города на сердце и под сердцем. Но пусть сегодня будет… что-то вроде серии фотопортретов в слове. Сами догадайтесь, какие они, мои питерцы.
© Copyright: Ксения Гильман, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
