***

Тома Мин: литературный дневник

под бьющиеся об окно капли проливного дождя


Бывает, сидишь один дома,
читаешь сборник


исторических документов
и внезапно в тексте


наталкиваешься на такое! ...
от чего по спине


мурашки


безудержно влекут тебя к выключателю света. Ну, знаете ли, чтобы отдышаться, перевести дух.



А то еще, не дай бог, увидишь в своем кресле хармсовскую старуху...


Один из наших литературоведов назвал как-то


жутковато-психоделическую повестьДаниилом Хармсом,


"Старуха", написанную в 1939
главным
произведением о 30-х гг в СССР.


Меня тогда это удивило, потому что


достаточно всего одного прочтения,
чтобы понять степень

психического нездоровья Хармса.
Но критики настаивают,


что это повесть-
вершина творчества


чудаковатого писателя...
Для тех, кто не читал:


привожу краткий синопсис этого "шедевра"
для понимая текста


это важно:
повествование


от начала и до колнца
ведётся от первого лица.


Герой выходит из дома
и во дворе видит одинокую


старуху, держащую в руках настенные часы без стрелок.


На углу Садовой
встречает знакомого


по имени Сакердон Михайлович и разговаривает с ним. Затем
и возвращается домой.
вспоминает, что забыл выключить электрическую печку,

Сначала он пытается заснуть, обдумывая убийства детей, чьи крики доносятся с улицы.
Потом решает написать гениальный рассказ о некоем чудотворце,
который, однако, не творит чудес.


Но единственное, что ему удаётся написать — стррочку
«Чудотворец был высокого роста».


Он слышит, как кто-то стучится в дверь. Это оказывается та старуха.
Не долго думая


Она садится в кресло,
заставляет его встать на колени,


а затем лечь на пол.
Он понимает,


что в этом нет смысла,
встаёт и видит,


что старуха умерла. Не зная, что делать, ложится спать.
На следующий день идет в булочную и там


знакомится с женщиной, которую называет «милой дамочкой».
Приглашает её к себе в гости
выпить водки...


но вспоминает о трупе, лежащем у него дома, и убегает.
Идёт в гости к Сакердону Михайловичу; после — к управдому,
чтобы тот избавился от трупа.


Управдома нет на месте; возвращается домой, открывает дверь комнаты
и видит, что старуха ползает


по полу навстречу ему.


Он захлопывает дверь, берёт крокетный молоток, открывает снова. Старуха неподвижна. Кладёт труп в чемодан и идёт в сторону трамвайной остановки.


Издалека видит «милую дамочку»,
пытается её догнать,


но из-за чемодана мешаеть
на трамвае
Едет до вокзала,

покупает билет до станции «Лисий Нос»,
намереваясь
выкинуть чемодан


с трупом старухи в болото.
Но во время поездки кто-то


крадёт чемодан. Он доезжает до Лисьего Носа,
идёт в лес и молится.


повесть, мягко сказать, странная.
Но здесь важно


не забывать,
что написал ее полусумасшедший Даниил Хармс,


которого многие сегодня называют не иначе как "русским Кафкой".
Он и закончил свои дни в камере


тюремной психиатрической больницы


в январе 1942 г. — в самый разгар Блокады. "Повезло", ведь ходил практически под расстрелом...Да вот, сейчас (пишу прям "по-свежу") просматривал сборник отчетов и спецсообщений НКВД (о настроениях в ленинградском обществе и происшествиях в блокадном Ленинграде), и с ужасом наткнулся на одну строчку в документе,
благодаря которой моментально вспомнил об этой,


сто лет назад читанной повести Хармса. Вот, буквально мгновенно. Как прострелило.


И реально стало очень жутковато.


В первую очередь вспомнилось неприятное впечатление,
которое осталось после ее прочтения


в далекой юности. Но тогда я ее воспринял исключительно,
как произведение в духе Стивена Кинга —


то есть, туповатый ужастик.
И потом долго не мог понять,


где все эти литературоведы находят в ней описание 30-х гг. в СССР.


А сейчас
я и сам разглядел через ее психоделическо-сновидческую атмосферу...


нет, не описание 30-х, а предсказание 40-х!


Ведь это в чистом виде зашифрованное описание будущих блокадных будней обезумевших от голода людей (части людей, скажем так, но самой ужасной части).





Другие статьи в литературном дневнике: