Томилов
Время лечит
Говорят, что время лечит.
Всё немного чуть не так.
Лечит. Сила духа! Встречи.
Сам себя. Коль не слабак.
Одиночество поможет,
Для анализа судьбы.
Сила воли тоже сможет,
Воплощать с проблем мечты.
Время просто помогает,
Разобраться, что и как.
Трезвомыслие спасает,
Повторюсь! Коль не слабак!
Вот примерно так и лечит,
Стрессы. Горе от проблем.
Расправляя наши плечи.
Но я так скажу. Не всем!
Томилов АА
Мы давно называемся взрослыми
И не платим мальчишеству дань
И за кладом на сказочном острове
Не стремимся мы в дальнюю даль
Ни в пустыню, ни к полюсу холода,
Ни на катере… к этакой матери.
Но поскольку молчание — золото.
То и мы, безусловно, старатели.
Промолчи — попадешь в богачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
И не веря ни сердцу, ни разуму,
Для надежности спрятав глаза,
Сколько раз мы молчали по-разному,
Но не против, конечно, а за!
Где теперь крикуны и печальники?
Отшумели и сгинули смолоду…
А молчальники вышли в начальники.
Потому что молчание — золото.
Промолчи — попадешь в первачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
И теперь, когда стали мы первыми,
Нас заела речей маята.
Но под всеми словесными перлами
Проступает пятном немота.
Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы-то знаем — доходней молчание,
Потому что молчание — золото!
Вот как просто попасть в богачи,
Вот как просто попасть в первачи,
Вот как просто попасть — в палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи! Александр Галич. "Старательский вальсок".
Кот Басё
Терпи, любовь моя. У одиночества тоже бывает предел. Имя ему — смерть.(с)
Из письма Марии Каллас к Аристотелю Онасису
И в каждом сне, крадущемся из тени,
И в каждой сцене, сыгранной на бис,
Я слышу эхо наших преступлений,
Я вижу нас, стоящих на коленях
У края пропасти, а может быть, любви.
Бумага стерпит то, что звук не вынес,
И жизнь своё возьмёт, но не отдаст.
Стоят деревья — псы сторожевые —
И дом стоит, и тучи дождевые,
И наш залив, и горная гряда.
От каждой узнаваемой детали
Бросает в дрожь — так стоит ли смотреть?
И не таких, случалось, предавали,
Мы на суде раскаемся едва ли,
Страшнее прочитать, чем умереть.
Порви конверт, Онассис, я боролась
За право петь, но песни не нужны.
Ты будешь слышать мой пропавший голос,
Ты будешь слышать мой пропавший голос,
Ты будешь слышать мой пропавший голос,
Покуда не умрешь от тишины.
Кот Басё
Терпи, любовь моя. У одиночества тоже бывает предел. Имя ему — смерть.(с)
Из письма Марии Каллас к Аристотелю Онасису
И в каждом сне, крадущемся из тени,
И в каждой сцене, сыгранной на бис,
Я слышу эхо наших преступлений,
Я вижу нас, стоящих на коленях
У края пропасти, а может быть, любви.
Бумага стерпит то, что звук не вынес,
И жизнь своё возьмёт, но не отдаст.
Стоят деревья — псы сторожевые —
И дом стоит, и тучи дождевые,
И наш залив, и горная гряда.
От каждой узнаваемой детали
Бросает в дрожь — так стоит ли смотреть?
И не таких, случалось, предавали,
Мы на суде раскаемся едва ли,
Страшнее прочитать, чем умереть.
Порви конверт, Онассис, я боролась
За право петь, но песни не нужны.
Ты будешь слышать мой пропавший голос,
Ты будешь слышать мой пропавший голос,
Ты будешь слышать мой пропавший голос,
Покуда не умрешь от тишины.
Кот Басё
Другие статьи в литературном дневнике:
