День второй продолжение

Наталья Гавеман: литературный дневник

Прошло 10 дней, и воспоминание об этом дне постепенно тускнеют, и покрываются налетом пыли.
Михайловское, село, название которого знакомо с детства и прочно связано с русской поэзией. Стоянка пуста, впереди дорожка через поле со всех сторон окруженное лесом. Голубое небо, со скользящими облачками. Травы ковром ложатся под ноги, они колышутся на ветру и переливаются на солнце. Поле, я уже забыла какое это разнообразие трав: красные, кисловатые стебли дикого щавеля, любимое лакомство детства, серебристые колосья тимофеевки, срывая их головки, мы отгадывали, что получится петушок или курочка. По краю дороги необыкновенно крупные цветы земляники, и еще тысячи известных и неизвестных мне трав.
Трудно описать красоту усадьбы и окрестностей, но после прогулки становится понятно, почему так тянуло сюда Александра Сергеевича.
В имение своей матери он приезжал на протяжении всей жизни, здесь он слушал сказки няни, здесь отбывал ссылку, здесь написаны «Евгений Онегин» и «Борис Годунов». Последний раз он приехал сюда на похороны матери за год до гибели.
Ссылка тянулась с августа 1824 по сентябрь 1826 года, и именно она спасла Пушкина от участия в восстании декабристов, со всеми вытекающими из этого последствиями. Одно время я увлекалась историей декабристов, перечитала уйму книг на эту тему. В то время Пушкин интересовал меня как человек, который дружил чуть ли со всеми участниками восстания, разделял их мировоззрение и мечтал вступить в тайное общество. Пушкин учился с Кюхельбекером и Пущиным. Встречался с Пестелем и Чаадаевым. Он был влюблен в жену Волконского Марию Раневскую, дневник которой сохранился и издан. Дневник, который учит преданности и самоотречению, учит любить и быть любимой. Дневник который я читала и перечитывала в течении многих лет.
На вопрос Николая I о его отношении к заговорщикам Пушкин ответил: «Все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не быть с ними. Одно лишь отсутствие спасло меня».
Всем известны его хрестоматийные строки
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпение.
Не пропадет ваш скорбный труд.
И дум высокое стремление.
Ему не было и тридцати, когда он написал это.
Наверное, декабристы были единственными, кто не искал личной выгоды от свержения действующей власти. Идеалисты, если бы они могли знать, к чему привело свержение царя столетием позже. Хотя трудно предположить, что стало бы с Россией, если бы в 1825 году восстание закончилось свержением самодержавия, возможно, мы жили бы сейчас в обществе развитого капитализма. Смешно. Нет, не жили бы. Русскому народу всегда что-то мешает, то власть не та, то евреи плетут заговоры, то предприимчивые армяне захватили рынки, то агрессивные исламисты угрожают русскому менталитету, то жара, то холод, то дождь, то засуха, в общем, как в той поговорке про плохого танцора. А может все просто и загадочная русская душа это соединение лени, разгильдяйства, пьянства и воровства, превратившегося из греха в доблесть.
Парк был почти пуст, мы ходили по его пятнистым от теней дорожкам, любовались отражениями в Гарибальдовых прудах, вдыхали воздух, которым дышал Александр Сергеевич, воздух пропитанный ароматом сирени и поэзии.
Мы уже направлялись к выходу, когда навстречу нам попалась пожилая пара, из тех не стареющих пар со счастливыми глазами и одухотворенными лицами.
Тригорское с запущенным, почти превратившимся в лес парком. Усадьба, как и Михайловское, стоит на высоком берегу. На краю откоса Онегинская скамья. Во времена Пушкина имение принадлежало семье Осиповых Вульф. Среди этого многочисленного семейства Александр Сергеевич нашел не только друзей, но и прототипы персонажей романа. В это время было написано «Я помню чудное мгновенье», посвященное племяннице хозяйки Анне Керн, и стихотворение «Если жизнь тебя обманет» посвященное дочери хозяйки Евпраксиньи, которая упоминается в знаменитом Донжуанском списке поэта. Незадолго до свадьбы Александр Сергеевич в письме к Вере Федоровне Вяземской пишет «Моя женитьба на Натали (это, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь) решена».
Да Александр Сергеевич был «парень не промах», гениальность перебивала все, маленький рост, неброскую внешность, вздорный характер. Женщины любили поэта, и он любил женщин.
Нагулявшись, мы побрели к машине и по дороге поравнялись с той самой парой из Михайловского. Я не сдержала любопытства и спросила, как они сюда добрались. Оказалось пешком, по той самой дороге, по которой хаживал и Александр Сергеевич. Вид у них был усталый, да и немудрено, расстояния не близкие, но глаза все также светились радостью. Выяснив, что они остановились на нашей турбазе мы предложили их подвести, на что голодная и уставшая пара с радостью согласилась По дороге разговорились, оказалось, что они из Красноярска, приехали сюда на неделю, побродить по Пушкинским местам и отметить здесь день рождение поэта. Впервые они приехали сюда в 1949 году на сто пятидесятый день рождения. После этих слов я стала лихорадочно прикидывать, сколько же лет может быть этой паре и поняла, гораздо больше восьмидесяти. Бывают же пары, время над которыми не властно.





Другие статьи в литературном дневнике: