Хм...Работорговля по-государственному: мужчины исчезают — и оказываются на СВО 48-летний Андрей из Кинешмы (Ивановская область) уехал “заработать” 300 тысяч рублей — и оказался на войне. По словам его матери, 12 сентября Андрей выпивал с друзьями, когда у дома остановилась белая иномарка. Неизвестный предложил «подработку». Андрей согласился и уехал с ним — после этого исчез на месяц. На связь он вышел только 12 октября. Сообщил, что находится в Ростовской области — в 36-й мотострелковой дивизии. По словам Андрея, его держали в Ульяновске, заставили подписать контракт с Минобороны, забрали банковскую карту, а выплаты пошли мимо него. Мать утверждает, что у неё остался военный билет сына, и сомневается в законности его призыва. В военкомате ей прямо заявили: по региону действительно действуют группы, которые увозят мужчин и силой заставляют заключать контракты. Обман — в том числе через фиктивные «браки»: якобы наемнику оформляют жену, которая получает выплаты, пока он на передовой. Похожее заявление о белой иномарке уже есть в полиции. Женщина обратилась и в Следственный комитет. Это не единичный случай — из Кинешмы, по её словам, уже «так увезли» нескольких мужчин. * «Боимся, что вернутся — и начнётся»: каждый третий россиянин опасается возвращения солдат с войны Почти 40% опрошенных россиян признались, что боятся массового возвращения военных с фронта. Они ожидают всплеска конфликтов и преступности — к таким выводам пришёл Левада-центр в свежем исследовании. Цифры, которые заставляют задуматься: Эти страхи не голословны: в регионах уже фиксируются случаи бытового насилия, убийств, суицидов и срывов у вернувшихся с фронта. Многие бывшие военные оказываются без должной психологической помощи и поддержки. Вместо громких слов о «героизме» россияне всё чаще задаются вопросом: а готовы ли мы к тому, что будет после войны? И каков будет реальный «постэффект» возвращения десятков тысяч мужчин, прошедших через насилие и кровь. * Аллея Героев, утопающая в мусоре В городе Азове Ростовской области «Аллея Героев СВО» превратилась в стихийную свалку. Прямо рядом с могилами павших солдат — горы бытового и промышленного мусора. Пластик, строительные отходы, пакеты, старые доски — всё это лежит у подножия захоронений тех, кого официальная риторика называет «героями». Родные погибших в отчаянии: городские службы на обращения не реагируют, а администрация делает вид, что проблемы не существует. Убирать приходится самим — вручную, мешками. Кто-то арендует прицепы, кто-то тащит мешки в одиночку. Всё это происходит на фоне громких речей о «патриотизме» и «священной памяти». Власти Азова не находят времени или средств для наведения порядка даже там, где — казалось бы — нужно проявить минимум уважения. Аллея, где должны лежать цветы и стоять флаги, превращена в зону антиутопии. Это тот самый уровень «памяти», на который по-настоящему способна система. Если государству всё равно на мёртвых — что оно делает с живыми? * Цена службы падает: за жизнь — всё меньше и меньше Обещанные миллионы, которыми еще недавно завлекали новых контрактников по всей России, стремительно превращаются в прошлое. Выплаты снижаются практически повсеместно: в Татарстане, Чувашии, Марий Эл, Белгородской области, Башкирии, ЯНАО и других регионах фиксируется однотипное сокращение так называемых единовременных поощрений для тех, кто заключает контракт на участие в военных действиях. Если раньше сумма могла достигать двух с половиной — трёх миллионов рублей, теперь в большинстве случаев она составляет 800 тысяч. Для многих это решение стало неожиданностью: еще месяц назад людям обещали одни условия, сегодня они сталкиваются с совершенно другими. Это особенно чувствительно для тех, кто шёл на войну в расчёте на стартовый капитал, возможность купить жильё или обеспечить семью. В некоторых регионах рекруты, подписавшие контракт позже своих сослуживцев, уже получают в разы меньше за те же риски. Никаких публичных заявлений об этом от Минобороны не последовало. Тем не менее тенденция очевидна: от региона к региону суммы выравниваются в сторону снижения, как будто по единому сценарию. Речь идёт уже не об исключениях, а об общей стратегии. И эта стратегия — на сокращение затрат. На фоне продолжающейся мобилизации и затяжной войны, выплаты перестают быть гарантом стабильности для тех, кто идёт на фронт. Логика проста: когда человеческая жизнь обесценивается, и её начинают измерять не миллионами, а сотнями тысяч — происходит не только снижение выплат, но и снижение самой ценности человека. * Вербовали — и сами оказались на передовой: история двух женщин из Рязани В Рязанской области две женщины, занимавшиеся вербовкой иностранных граждан на войну, в итоге сами были отправлены на фронт. Речь идёт о 41-летней турагентке Елене Смирновой и 40-летней Ольге Шиляевой, жене военного. Обе ранее находились под арестом по обвинению в мошенничестве — их заподозрили в хищении выплат у завербованных наёмников из Кубы и Шри-Ланки. Смирнова с 2023 года через соцсети находила граждан Кубы и Шри-Ланки, предлагала им оформить контракт с армией РФ, обещала высокие выплаты и перспективу российского гражданства. Все организационные расходы — перелёт, жильё, оформление — она оплачивала сама, а потом компенсировала за счёт первых поступлений на банковские карты новобранцев. Вместе с ней в схеме участвовала Ольга Шиляева, которая позже стала заниматься всей логистикой и оформлением контрактов. По рассказам знакомых, они ежедневно проводили через местный пункт до нескольких десятков человек. Но схема дала сбой: часть наёмников отказалась возвращать деньги, другие обвинили женщин в списаниях лишних сумм. После этого обеих задержали и отправили в СИЗО. Однако история на этом не закончилась. По словам источников, обе женщины были переведены… в зону боевых действий. Сейчас они проходят службу в составе штурмового подразделения «Шторм V» в одной из частей 1-й танковой армии. Родственники утверждают, что перевод на фронт был насильственным, а Шиляева якобы побывала в подвале-пыточной в Луганской области. Система мобилизации и вербовки всё чаще превращается в замкнутый круг насилия и произвола, где за шаг в сторону можно оказаться не просто под следствием, а буквально в окопе. Никаких гарантий и защиты, даже те, кто исполняет «задание» государства, легко превращаются в расходный материал, если перестают быть полезными. * Бегут, несмотря на страх. Их уже десятки тысяч С начала СВО — около 50;000 российских солдат самовольно покинули части. Эту цифру удалось восстановить на основе «утечек» Министерства обороны. В Южном федеральном округе — более 26;000 случаев дезертирства; украинский проект «Хочу жить» подтверждает ещё 36;000 беглецов. Но официальная статистика звучит скромнее: в 2024 году по всей стране осудили 9;200 человек по делам о преступлениях против военной службы, в том числе «самовольное оставление части». Среди беглецов — не только солдаты, но и офицеры: 26 младших офицеров, один майор, два подполковника. В Чечне число дел о «самоволке» выросло на 17;% по сравнению с прошлым годом. Почему уходят — не ради предательства, а ради выживания Не политикой движимы, а страхом, болью, бессилием: ; отказ в медпомощи, даже после тяжёлых ранений; Один из военнослужащих на условиях анонимности сказал: Само по себе уголовное дело — редкость. Слишком страшный прецедент. Часто беглеца просто возвращают на войну без суда или подвергают попыткам «вразумить». Правозащитники называют армию «закрытой системой, похожей на тюрьму». Люди больше не хотят быть «мясом». И дезертируют. Потому что знают: на фронте их ждёт не долг — а смерть без смысла. Источник: Кавказ.Реалии — «Почему военные с Юга и Кавказа бегут из частей» * В Рязани платят силовикам за каждого контрактника В Рязанской области чиновников и силовиков начали поощрять деньгами — за каждого завербованного на войну. По постановлению губернатора Павла Малкова, за одного привлечённого контрактника положено 92 000 рублей премии. Выплаты получают сотрудники МВД, ФСБ, Росгвардии, прокуратуры, ФСИН, ФССП, СК и МЧС. Схема работает официально. Деньги — из бюджета. Срок действия — до конца 2025 года. Цель — «выполнение планов по набору». Планы, напомним, выполняются плохо: на фоне усталости, потерь и бегства из частей система всё чаще предлагает не мотивацию, а прайс. Но на этом не остановились. Неделей раньше тот же губернатор повысил выплаты за вербовку иностранцев. Теперь максимум — 574 000 рублей за граждан из стран, не входящих в СНГ. Чем дальше от Рязани — тем дороже. За местного — 57 400 Всё это уже действует минимум в девяти регионах. Где-то платят 5 тысяч, где-то — под сто. Цены разные, суть одна: набор — это бизнес. И чем он агрессивнее, тем больше похоже на охоту. Солдаты теперь — не призванные. А приведённые. С бонусом на карман тем, кто смог «уговорить». * Контракт с государством: две недели жизни в обмен на вечную «память» Военкор Владимир Романов честно ответил на вопрос, почему не подписывает контракт: потому что не хочет умереть бессмысленно. Сегодняшняя российская армия превращает штурмовиков в одноразовый материал. После короткой подготовки на полигоне людей, вне зависимости от их навыков и опыта, бросают в «мясо» — на самые горячие участки фронта. Многие погибают в первый же день, ещё до того, как успеют понять, что происходит. Те, кто чудом выжил, в среднем живут 12 дней. Командование требует «результатов любой ценой» — за продвижение вперёд выписываются премии, за потери никто не отвечает. Пополнение, пришедшее вчера, сегодня идёт в атаку, а завтра его уже некому считать. Это замкнутый круг: чем больше людей гибнет, тем сильнее растёт спрос на новых штурмовиков. Некоторые всё же подписывают контракт — ради денег для семьи. Но даже эта мотивация иллюзорна: выплаты могут задержать, урезать или вовсе отменить. А завтра правила могут просто переписать, и твоя жертва окажется никому не нужной. * Возрождение кавалерии в XXI веке Российские военные на фронте теперь осваивают не только дроны и бронетехнику — их начали обучать верховой езде вдвоём. По словам военкора Семёна Пегова, инициатива принадлежит командиру с позывным Хан, который решил «возродить кавалерию». Суть идеи проста и одновременно абсурдна: на одну лошадь садятся два бойца — один управляет животным, второй стреляет. По замыслу авторов, такая тактика должна повысить мобильность подразделений и позволить быстро менять позиции. На фоне современной войны с беспилотниками, артиллерией и высокоточным оружием такие кадры выглядят как сцены из прошлого. Однако это не шутка — в российских подразделениях действительно пробуют вернуть методы ведения боя, характерные для XIX–начала XX века. «Возрождение кавалерии» стало символом того, как страна, обладающая ядерным арсеналом и заявляющая о своём «военном превосходстве», всё чаще оглядывается не в будущее, а в прошлое. * Мемориал с пустыми плитами — как признание того, что война не закончится В Бирске (Башкортостан) открыли памятную стелу с именами погибших участников боевых действий — в том числе тех, кто погиб в Украине. На чёрных плитах высечено больше сотни фамилий… и оставлено множество пустых мест. Пустота здесь — не ошибка архитекторов, а мрачный символ: авторы мемориала заранее знают, что список погибших будет пополняться. За три с половиной года нынешней войны погибло 188 жителей Бирска. Для сравнения: Сегодня Башкортостан занимает первое место в России по числу погибших на войне — по меньшей мере 7038 жителей региона уже не вернулись домой. «Мемориал стал символом нашей благодарности и памяти», — говорят власти. Но на деле он стал символом бесконечности войны: даже в камне уже предусмотрено место для будущих жертв. Источник: Telegram-канал ПАЦИФИСТ © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
