Мятеж Пригожина. Как это было. Послесловие(Начало см. в предыдущих записях в дневе) «Ну вот, вы в Кремле», — поприветствует Путин командиров «Вагнера» спустя пять дней после их марша на столицу. Вместо наказания президент предложит мятежникам «варианты трудоустройства». Правда, уже под руководством не Пригожина, а начальника штаба «ЧВК Вагнер» Андрея Трошева. «Все они могли собраться в одном месте и продолжать служить, — расскажет Путин.— И для них ничего бы не изменилось. Ими руководил бы тот же человек, который был их реальным командиром все это время. Многие кивали, когда я это говорил. А Пригожин, который сидел впереди и не видел этого, сказал, выслушав: Нет, ребята не согласны с таким решением». Ровно через два месяца после начала мятежа самолет Embraer Legacy 600, зафрахтованный Пригожиным, будет готовиться к вылету из Москвы в Петербург. Стюардесса Кристина Распопова напишет родственникам, что рейс задерживается по неизвестной причине. Скучая, она выложит из аэропорта последнюю фотографию в своем фейсбуке. В 17:59 самолет с Пригожиным поднимется в воздух. Помимо него на борту будет командир ЧВК «Вагнер» Дмитрий Уткин и еще пять ее сотрудников, а также три члена экипажа. Через 20 минут жители села Куженкино в Тверской области увидят падающий самолет без хвоста и части крыла. Еще через минуту он рухнет на землю. Вместе с руководством ЧВК «Вагнер» в авиакатастрофе погибнет гражданский экипаж: капитан Алексей Левшин, второй пилот Рустам Каримов и стюардесса Кристина Распопова. Мать погибшего капитана расскажет, что он не был личным пилотом Пригожина. Хоть авиакомпания и была связана с бизнесменом, перевозки мог заказывать кто угодно. «И Игоря Крутого возил, и певицу Зару возил, и с рыбаками, и с охотниками, и на Алтай, и на Камчатку — везде летал. Как он попал именно в его рейс — ну так получилось», — объяснит мать капитана Людмила Левшина. 29-летний второй пилот Рустам Каримов и вовсе успел проработать в авиакомпании всего три месяца. «Он отслужил, потом работал в авиакомпании здесь, в Перми. Потом началась пандемия — всех уволили, без работы остался. После устроился, с начала СВО опять потерял работу. И вот три месяца назад он нашел работу в этой компании и перебрался в Петербург. Перед полетом он позвонил маме и сказал, что летит этим рейсом», — расскажет его отец Шукур Каримов журналисту 161.ru. 39-летняя Кристина Распопова была не замужем, но у нее был молодой человек. Она очень хотела семью. Недавно купила квартиру. «Кристина была стюардессой на частных джетах, никакого отношения к Пригожину не имела. Самолет зафрахтовывал кто угодно. У нее был просто договор с авиакомпанией, а уж арендовать самолет мог любой человек. Поэтому к тому, кто летит, она не имела никакого отношения», — расскажет дочь погибшего пилота Алексея Левшина Анастасия агентству РБК. После мятежа всем его участникам предоставят право уволиться из ЧВК «Вагнер» и уехать домой. Некоторые воспользуются этой возможностью, но как часто бывает после возращения с войны, не все из них найдут себя «на гражданке». «Мысли вернуться назад на фронт и были, и есть, — делится вагнеровец по имени Никита, теперь занимающийся ремонтными работами. — Есть люди, привязанные к наркотикам, например. А есть адреналиновые наркоманы. Когда находишься под обстрелами, адреналин такой херачит. Едешь на этом танке и истерически смеёшься. Угораешь с экипажем. Потому что не знаешь, вернешься ли домой. Как это называется? Эндорфины? Охота вернуться именно к своим пацанам, к своим командирам. Они всегда говорили нам, когда начинался замес, что неисправную технику можно бросить — главное чтоб экипаж выжил. Есть такие словечки у нас, перед каждым выездом говорили: Нам ****а, но будет весело». Боец ЧВК «Вагнер» по имени Михаил тоже решит расторгнуть контракт и вернуться к себе домой: «Мы послушали Путина. Слышал, ребята опасались, что для тех, кто останется, в итоге могут устроить какой-нибудь инцидент или на невыполнимое задание их отправят». Отказников соберут в отдельный взвод, две недели помучают рытьем окопов, но потом привезут на базу «Вагнера» на хуторе Молькино Краснодарского края и рассчитаются за службу в полном объеме. Через две недели после возвращения домой вагнеровец Михаил почувствует, насколько ему непривычно видеть мирную жизнь и людей, которые не задумываются «об этом обо всём». «Как-то не по себе было, — вспоминает он. — Когда ты находишься в зоне боевых действий, там нет ничего личного. Ты одной большой семьёй живешь, всем поделишься, всем поможешь. В обычной жизни иначе, и я привыкаю. После возвращения немного отдохнул и устроился на работу. Теперь тружусь в монастыре». Похороны Пригожина пройдут в засекреченном формате, и не все вагнеровцы поверят в его смерть. Многие и через год будут готовы снова пойти за своим лидером. — Даже если сейчас Евгений Викторович даст нам команду, мы сделаем то же самое, — говорит отставной штурмовик по имени Сергей, проживающий в Санкт-Петербурге. — Вы считаете, что он жив? — Родная, я с ним общаюсь. — Ничего себе. — Ничего себе! Он командует одной страной, а сын его командует другой страной. Я тебе могу сказать, что он отдыхает на Мали. Но это между нами, не записывай. © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
