Он отравлен бензолом,
он ночью блюёт в Оку
и красуется швами в грязи и монтажной пене.
Этот город не слышит, как я прихожу к замку
и зачем-то считаю
сосчитанные ступени.
А замок с перепуга почти матерится: «щёлк!»
/надо новый поставить, да мешкаю вот лет сто уж/,
в этом долбаном мире теней и небритых щёк
можно жить, только если
дежурит знакомый сторож.
В южной комнате полночь, и люстра висит, как мышь;
из игрушечной кухни навстречу идёт стряпуха,
в недобитом кувшине томится рогоз-камыш,
начинённый стихами…
стихами белее пуха.
Здесь не то чтобы сказка, но воздух не ядовит,
и не то чтобы воля, но выбор не так уж важен.
Оклемавшийся город за шторами рот кривит,
насосавшись лекарства
из тёплых замочных скважин.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
