***
Проходит всё, но, право, этот визг,
с натужным "мы", "стыдом и покаянием",
не проходящ, но переходит в криз,
а дальше - в одержимость беснованием.
И одержимые визжат, мол: "Мы во лжи,
в дерьме, грязи, отбросах, нечистотах"!
Вперяют мутный взор за "рубежи",
в надежде на спасение от кого-то.
Ведь здесь сам "вождь" (а может даже царь)
коварно их склоняет быть "рабами";
"опричниной" стращает (прям как встарь),
"цензурой, с плотоядными глазами!"
Они скитаются "по чащам и лесам",
скрываются всё больше по болотам,
внимают ночью "тайным голосам",
и ждут от них "жратвы" и "вертолётов".
Роняя в предвкушении слюну,
они визжат всё громче и... дичают,
и будто "оттепель" свою - не то "весну" -
они весьма активно ожидают.
Проходит всё, но эти - не прейдут
- пусть даже и с горы их сбросят в море -
они все, без сомнения, всплывут,
с "проторенным путём" вернувшись вскоре.
29.06.2017
Перед войной такая тишина,
звенящее затишье перед боем..
Кому мила чужая сторона,
тот подвывает хрипленьким гобоем ––
«Не надо, мол, покайтесь, пацаны,
и сдайтесь, станьте абажуром, мылом,
Хоть раком –– только б не было войны!»
Куда ты со своим свинячьим рылом
Лукаешься в поэзии юдоль?
И боль и роль твоя фальшивы до тошноты,
Желаешь проповедовать? Изволь.
Вот только кто такой поэтике блевоты
Тут внемлет? Лишь подобные тебе.
И яблоки твои червивы, ибо рядом
С тобой упали. В этой «боротьбе»
стишков своих фальшивеньких нарядом
Кого прельстишь? Такую же безродную, безфлаговую мышь,
Которая бельишко женское стыдливо прячет под костюмом?
Так забери в благословенную эуропу их к себе
и выход дайте там своим паскудным думам.
Религий поражения не счесть –– и ложь и лесть и грязь ––
всё валится в котёл слащаво-приторного культа либероты,
предательством отравленная мразь
не знает в мире сем иной заботы
как заразить поболе из толпы
тех, кто глухи, слепы и веры не имеют в справедливость,
но нерушимы русские столпы
святого братства, вся твоя учтивость
не купит души воинства, не проведёт
той торною дорогой во врата
где деревенщину от потребленья прёт,
не та у нас порода, «друг», не та.
Народ мой добр и честен, и умён,
и трон у государя дюже крепок,
и твой визгливо-заунывный стон
с ключей моей души не сможет сделать слепок ––
таланту мало, духа и мозгов,
кто променял свой отчий окоём и кров
на мглу чужбины и баварский хрен ––
тот корчится под тяжестью отрощенных рогов.
В натуре ты со знаком минус феномен.
Другие статьи в литературном дневнике:
