Уютно напевала вьюга -
моей сонливости причал -
о том, что не любить друг друга
во сне приятно по ночам,
и, засыпая снегом грёзы,
мою качала колыбель,
и на окошке стыли розы,
свистя мотивчик о себе,
а я, не понимая стёба,
писала глупые стихи
о свечках и любви до гроба,
и полный короб чепухи
валился с неба, оседая
на жёлтом в клеточку листе,
и за окном зима седая
других не находила тем,
и я других не находила,
и в этой скудости ума
рыдали мы, как крокодилы,
и, как какой-нибудь кайман,
сквозь слёзы нагло улыбались,
заборной рифмою хрустя,
тому, что жизнь и впрямь борьба, раз
танцует на своих костях.
Слезам уже никто не верит
и остаётся только ржать,
считать находками потери,
примерив мантии к вожжам,
ножам, ужам, ужасно злиться,
что рифма примитивна вновь
и слов дырявое корытце
собой наполнила Любовь
