Дикарка. Глава II

(Парафраз рассказа Ги де Мопассана "Старуха Соваж")

Глава II.

А в доме этом жил старик.
Он браконьерил вместе с сыном,
И был жандармами убит
За свой характер знать звериный.

Так лЮто истребляли дичь,
Что прозвище к ним, как нарочно,
Прилипло «дикие» - «совАж»,
Репейником вцепилось прочно.

Когда ж во Францию война
Пришла нежданным визитёром,
То сын, оставив мать одну,
Ушёл сражаться волонтёром.

Никто особо не жалел
Старуху. Знали, что водилась
В домУ монета, и к тому ж
Сама соседей сторонИлась.

Так и жила она одна
ПоОдаль от всего народа,
На самом крАешке селА.
Видать впрямь дикая порода.

Была костлява, высокА,
Чрезмерно сумрачна. Смеялась
Не часто, духом же крепкА.
Какой была, такой осталась.

Когда дом снегом замелО,
То выбиралась раз в неделю
В село, чтоб мяса прикупить,
Крупы какой-нибудь и хлеба.

Ходила с мужниным ружьём,
Нечищеным давно и ржавым,
По снегу словно бы неслась
Походкой быстрой, моложавой.

Настал тот день, когда в селе
Враги незвАно объявились,
И по зажиточным домам
Без приглашенья разместились.

К ней в дом явились вчетвером:
Голубоглазы, белотЕлы,
Миролюбивые вполне
Для победителей. Манеры

Пристойные. Старались ей
По силам угождать, избавить
От всяких тягостных хлопот
И впечатление оставить

Приятственное. По утрам
Плескались у колодца шУмно,
Не пьянствовали и вполне
Вели себя благоразумно.

«Соваж» готовила для них
Похлебку, блинчики и каши,
Они же, словно сыновья
Примерные подле мамаши,

Дрова кололи ей, своё
Бельё солдатское стирали,
Картошку чистили, всегда
Старательно двор подметали.

Их упредительность её,
Казалось, радовала мало.
Для счастья полного в домУ
Ей сына лишь недоставало.

И непрестанно лишь о нём,
О черноглазом, сухопАром,
Усатом мОлодце с лицом,
Как будто выжженным загаром,

Она всё думала. Своих
Выспрашивала постояльцев:
Не знают часом, где же полк,
Полк двадцать третий из нормандцев?

«Сынок мой служит там. Давно
Нет писем. Может, что случилось?»
«Мая сафсем никак ни знать», -
Всегда в ответ лишь доносилось.

И материнскую тоску,
Тревогу сердцем понимая,
Ведь дома матери у них,
Её ничем не донимая,

За ней ухаживали. И
Она врагам благоволИла.
(Патриотизм крестьянам чужд,
Питает их другая сила).

Им непонятен городской
ЗадОр воинственный, о чЕсти
Политиканов трёп, зато
Знакомо с детства чувство мЕсти…

И как-то утром в дом пришёл
К ней почтальон, вручил посланье.
Она, тотчас достав очки,
Что надевала при вязанье,

Прочла:«Мадам Соваж, вам весть
Печальную сим сообщаем:
Сынок ваш, Виктор, был убит
Вчера в бою ядрОм. Мы знаем,

Как тяжело вам, как для вас
О сыне память драгоценна.
Война закончится - часы
Его доставим непременно».

Она не плакала. Сперва
И бОли не было, а только
Качала молча головой,
Сражённая бедой настолько.

Потом помалу слёзы всё ж
К глазам закрытым подступили,
Скорбь в сердце хлынула. Она
Подумала: «Его убили…

Лежит с пробитой головой,
Глаза ворОны исклевАли,
С неупокоенной душой...
Хотя бы тело ей отдали,

Чтобы его расцеловать,
Чтоб руки к сыну прикоснулись…»
Тут голосА, стук сапогОв.
То пруссаки домой вернулись.