Чудо

Некоторые вещи видят только дети и сумасшедшие. Взрослые, разумные люди давно разучились смотреть так, чтобы видеть невидимое. Мы живём в мире, где всё объяснимо, где на каждое чудо найдётся рациональное оправдание, где вера — это частное дело, которое не должно вторгаться в публичное пространство.
Но иногда — очень редко — происходит что-то, что не укладывается в схему. И тогда перед нами встаёт выбор: признать, что схема неполна, или объявить произошедшее галлюцинацией.
Я думал об этом, когда встретил Светлану.
Это было в провинциальном городе, куда меня занесло по работе. Командировка на три дня, скучная конференция в местном университете, гостиница с жёстким матрасом и липкими простынями. Вечером первого дня я вышел погулять. Город был старый, с церквями восемнадцатого века, с покосившимися деревянными домами, с брусчаткой на центральной площади. Безлюдно. Провинция умирает — молодёжь уезжает, остаются старики и те, кому некуда деваться.
Я зашёл в церковь. Не из религиозного чувства — просто хотелось увидеть фрески, о которых упоминалось в путеводителе. Внутри было пусто и холодно. Пахло ладаном и сыростью. Я постоял, разглядывая потемневшие от времени изображения святых, и собрался уходить, когда увидел её.
Она стояла у иконы, совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. Молодая, лет двадцати пяти, в простом платье, с платком на голове. Руки сложены на груди. На костылях.
Я не хотел мешать. Прошёл мимо, толкнул тяжёлую дверь. Вышел на крыльцо. И тут услышал за спиной голос:
— Простите.
Обернулся. Она стояла в дверях, опираясь на костыли, и смотрела на меня.
— Вы... вы верите в чудеса?
Странный вопрос. От незнакомого человека.
— Не знаю, — честно ответил я.
Она кивнула, словно ожидала именно такого ответа.
— Я тоже не знала. До вчерашнего дня.
Мне следовало уйти. Я не знал эту женщину. У меня не было времени на чужие истории. Но что-то в её взгляде остановило меня.
— Что случилось вчера?
Она спустилась со ступенек — медленно, осторожно, волоча правую ногу.
— Я здесь живу. Всю жизнь. Три года назад попала в аварию. Машина сбила на переходе. Врачи сказали — повреждение спинного мозга. Нога парализована. Навсегда. — Она говорила без жалости к себе. — У меня был жених. Мы собирались пожениться. Он ушёл. Не сразу. Через полгода. Сказал, что не может. Что ему нужна здоровая женщина.
Я молчал.
— Вчера я пришла сюда. Просто помолиться. Делаю это каждый день. Молюсь о выздоровлении, хотя знаю, что это бессмысленно. Но что ещё мне остаётся? — Она подняла глаза. — И вдруг... я её увидела.
— Кого?
— Богородицу.
Я непроизвольно отступил на шаг.
— Я не сумасшедшая, — спокойно сказала она. — Знаю, как это звучит. Сама себе не верю. Но она была здесь. Стояла там, где сейчас стою я. Говорила со мной.
— Что она сказала?
Светлана замолчала. Потом тихо произнесла:
— Что меня исцелит отец Николай. Наш настоятель. Она сказала: он возложит на тебя руки, и ты пойдёшь.
Наступила тишина.
— И что вы сделали?
— Ничего. Испугалась. Решила, что это галлюцинация. Что я схожу с ума от отчаяния. Пошла домой, легла спать. Но утром проснулась с той же мыслью.
— Вы говорили с настоятелем?
— Нет. Боюсь. Что, если он решит, что я сумасшедшая? Или что я богохульствую, присваивая себе право видеть святых? — Она посмотрела на меня. — Вы первый, кому я рассказала.
— Почему мне?
— Не знаю. Вы — чужой. Завтра уедете.
Я не знал, что сказать. Стоял и смотрел на эту женщину с костылями, с измученным лицом, с глазами, в которых горела странная, почти фанатичная надежда.
— А если это правда? — тихо спросила она. — Если она действительно приходила? Если я могу исцелиться, но боюсь попросить?
— Тогда вы должны попросить.
— А если это не правда? Если я выдумала? Тогда я — лгунья. Или безумная.
— Или третье, — сказал я.
— Какое третье?
— Вы видели то, что видели. Не галлюцинация. Не ложь. Но и не... наша реальность. Что-то промежуточное.
Она покачала головой.
— Либо она была, либо её не было. Третьего не дано.
— Дано. Есть вещи, которые существуют только для тех, кто их видит. Это не делает их менее реальными. Просто они — из другого измерения. Из мира, к которому у большинства людей нет доступа.
Светлана долго молчала.
— Значит, вы думаете, что я это вообразила?
— Нет. Я думаю, что вы это увидели. Но увидели не глазами, а... чем-то другим. Той частью сознания, которая у большинства из нас спит.
Она печально улыбнулась.
— Красивая теория. Но она мне не поможет. Мне нужно решить: идти к настоятелю или нет. А вы говорите про другие измерения.
Я вздохнул.
— Идите. Если не пойдёте — всю жизнь будете жалеть.
— А если он согласится, и ничего не произойдёт?
— Тогда вы узнаете, что чуда не случилось. Но хуже вам от этого не станет.
Мы простились. Я вернулся в гостиницу, лёг спать. Утром была конференция, потом обед с коллегами, потом ещё какие-то мероприятия. О Светлане я не думал.
На следующий день, последний перед отъездом, я опять зашёл в ту церковь. Не знаю, зачем. Просто захотелось.
Внутри служба. Немного людей — старушки, несколько мужчин, пара молодых женщин. Я встал у стены, слушал пение. И вдруг увидел её.
Светлана. Она стояла в первом ряду. Без костылей.
Я не поверил своим глазам. Подошёл ближе. Это была она. Точно. Та же одежда, тот же платок. Но она стояла. На двух ногах. Ровно. Без опоры.
Служба закончилась. Люди стали расходиться. Я подошёл к ней.
— Светлана?
Она обернулась. Узнала. Улыбнулась — такой радостной улыбкой, которую невозможно описать.
— Я пошла к нему, — сказала она. — Вчера. После нашего разговора. Набралась смелости. Рассказала всё. Он слушал и молчал. А потом сказал: "Если Богородица велела, значит, так и будет". Положил руки мне на голову. Помолился. И сказал: "Встань".
— И вы встали?
— Не сразу. Сначала ничего не почувствовала. Он ушёл. Я осталась одна в церкви. Села. Плакала. Думала — значит, я всё выдумала. Значит, чуда не будет. А потом... — Она замолчала. — Потом почувствовала тепло. В ноге. Там, где три года ничего не чувствовала. Сначала слабое. Потом сильнее. Как будто кровь вдруг побежала по жилам. Я пошевелила пальцами. Они двигались. Я попробовала встать. Встала. Сделала шаг. Потом ещё один. И пошла.
Я смотрел на неё и не знал, что сказать.
— Врачи что говорят?
— Не ходила. Зачем? Они всё равно не поверят. Скажут — ошибка в диагнозе. Или ещё что-нибудь. Они не смогут признать, что это чудо. Их наука не позволяет.
— А вы верите, что это чудо?
Светлана взглянула на меня.
— А вы?
Я не ответил. Потому что не знал.
Мы попрощались. Я уехал. Больше никогда её не видел.