Предисловие к книге сказок

ОТ    ПЕРЕВОДЧИКА
Представляя читателям сказки Литвы и Латвии, нельзя не остановиться на некоторых особенностях этого региона, культуру и фольклор которого мы до сих пор знаем поверхностно и недостаточно, несмотря на близкое соседство и родство славян и прибалтийских народов. Эта близость подтверждается и значительным сходством языков, совпадением основного запаса корней и даже префиксов и суффиксов, как и многих грамматических форм, а также наличием весьма сходного языческого пантеона богов, полным или частичным совпадением ряда верований и культов. При этом многие архаичные особенности, вытесненные и забытые славянами после принятия христианства, сохранились в памяти наших западных соседей и, в той или иной форме, дошли до наших дней. Именно этим, то есть сохранением общего балто-славянского архетипа, к которому, разумеется, присоединяется и ряд чисто локальных особенностей, обусловлена особая ценность сказок, сказаний и преданий литовцев и латышей. При этом они красочны, самобытны, колоритны и по-настоящему увлекательны.
Как известно, замечательные отечественные ученые В. Пропп и В. Топоров, всерьез занимавшиеся жанрами сказки и мифа, разработали фундаментальную классификацию и систематизацию типов повествования, событий и героев этого жанра. Благодаря их глубоким исследованиям в этой области мы осознаем, что сказка, как правило, содержит элементы мифа, сниженного до бытового уровня. К сказам и преданиям балтийских народов вполне может быть применена и теория Топорова об основном противоборстве гармонии и хаоса, высшего небесного начала и темных сил подземного царства, так называемый «основной миф» .
Рассмотрим же более пристально некоторые сказочные сюжеты Литвы и Латвии, а также персонажей, которые  действуют внутри этой канвы.
Невозможно не заметить, что во многих сказках перед главным героем в самый критический момент неожиданно, как бы невзначай, вырастает фигура старика, который дает ему спасительные наставления. Нередко пожилой человек облачен в лохмотья и похож на нищего, но может принимать и обличье лесника – одним словом, любого случайного встречного. Как правило, старик расспрашивает, что привело героя сказки  к месту событий, какие у него затруднения, тяготы, горести…  Проникнувшись ситуацией, он сообщает своему собеседнику, как именно тому целесообразно поступать и чего или кого следует опасаться. На первый взгляд,  мудрые советы, которые он дает, продиктованы просто почтенным возрастом и жизненным опытом говорящего. Однако исследования подтверждают: в столь демократичном, порой даже несколько бомжеватом  обличье перед нами предстает не кто иной, как верховный бог языческого пантеона, тем самым являющий свою руководящую и направляющую роль. Западные ученые даже придумали ему специальное название: Dievas Senelis, то есть Бог- Старик; если можно так выразиться, Первобог. Именно он является основным творцом, создателем мироздания, то есть, иными словами, демиургом, поэтому ему открыты все законы вселенной, и малой толикой своих всеобъемлющих знаний он и делится милостиво и щедро с героем сказки, слегка приподнимая завесу над будущим.
Важное место в пантеоне языческих богов занимает Пяркунас, или Перконс у латышей, бог, повелевающий громом и молнией, идентичный славянскому Перуну. Обычно он признается одним из сыновей бога-демиурга, но в целом его генеалогия по отцовской линии достаточно спорна. Интересно, что громовые раскаты у славян так  и назывались в честь могущественного божества, и это весьма архаичное слово мы обнаруживаем даже в поэзии Тютчева: «…Перуны спят горе и долу».Соответственно, и у литовцев находим: perkunija – гром, а у латышей- perkons, причем здесь это слово – полноправный член современного литературного языка, нисколько не воспринимается как устаревшее. Перкунас - строгий, решительный и грозный бог, воинственный охранитель  мирового порядка, всегда готовый покарать его нарушителей. Он объезжает небосвод на своей колеснице, в его распоряжении небесные громы и молнии – огненные стрелы, которые он в любой момент волен метнуть в провинившихся. Священное дерево Пяркунаса – дуб, считавшийся традиционно мужским у всех индоевропейских народов. Матерью всесильного божества, согласно древним представлениям, считается Пяркунатете, культ которой практически забыт и вытеснен. По характеру  бог грозы гневлив и вспыльчив, как нетрудно догадаться, учитывая его роль и функции, и все опасаются вывести его из себя. Примечательно, что Пяркунас не действует в сказках напрямую, но нередко упоминается, причем само имя его наводит ужас. Не забыт он и сегодня: «Po Perkuno» – довелось мне слышать из уст современных жемайтийцев, и это обращение к повелителю грома небесного звучит как заклятие или даже проклятие - как нечто, сотрясающее основы.
А этому грозному, властному богу-громовержцу подчас противостоит весьма необычный персонаж, который пользуется в Литве невероятной популярностью. Для его персонального удобства даже сооружают специальный  выступ при строительстве нового жилища, искренне надеясь на скорое его прибытие и активное благотворное вмешательство в жизнь хозяев. Имя этого существа Айтварас, и он сродни стихиям огня и воздуха, а потому способен превращаться в стремительный вихрь.  Из-за своей огненной природы он сопоставляется также с петухом, зрелым зерном, золотыми монетами, яичницей (видимо, по сходству цвета), иногда и с пламенем напрямую. Этот дух чрезвычайно вольнолюбив и, главное, способен наделять своих любимцев богатством, поэтому литовцы так стремятся приманить его и опасаются прогневать. Прямых аналогий и параллелей в фольклоре других народов отыскать ему не удается, вопреки распространенному мнению, и, вероятно, из-за этого во многих словарях его ошибочно называют домовым. (В скобках заметим, что домовой у литовцев тоже имеется, называется kaukas, однако упоминается заметно реже).   Но легко заметить, что это сближение ничем не оправдано: на мирное божество домашнего очага, которое ведет вполне оседлый образ жизни, мятежный айтварас вовсе не похож. (С этой точкой зрения полностью солидарен и авторитетнейший А. Ю. Греймас, легендарный исследователь литовского фольклора и создатель семиотики). Причем литовский мифологический персонаж весьма самодостаточен и легко вступает в оппозицию как к самому Пяркунасу, так и к черту. Сказок и преданий, в которых действует этот необычный герой, в Литве великое множество, поэтому и в рамках данного сборника сложился целый цикл, посвященный ему. Кстати, его имя в современной Литве с гордостью носит бумажный змей, который так любят запускать ребята, а также торговый центр в Клайпеде, действующий еще со времен СССР. Литовцы не ждут беды от айтвараса, как, скажем, западные славяне от огненного змея, которому пытаются уподобить его некоторые исследователи, как раз наоборот. То почитание, которым он повсеместно окружен в Литве, заставляет предполагать, что изначально он принадлежал к сонму божеств, а не к так называемой нечистой силе.
Хорошо сохранился в памяти балтийских народов и культ некогда могущественной  Лаймы, или « матери счастья», от решения которой полностью зависит человеческая судьба. В литовском пантеоне это древнейшая богиня, известная  уже в каменном веке, отцом ее признается тот самый Диевас, с которым мы уже знакомились, то есть Первобог. Такое женское архетипическое  божество, наделяющее долей, издревле существовало повсеместно у индоевропейцев. На Руси богиня судьбы именовалась Макошью и так же, как и везде, покровительствовала всем женским работам, особенно прядению и ткачеству. У греков и римлян имелись Мойры и Парки соответственно, выпрядавшие нить человеческой жизни, причем их изображали в виде трех сестер. Но и в литовских сказках можно найти отголоски древнейших представлений о том, что лайм изначально было больше одной. Нам  даже известны их имена, они дошли до нас из глубины веков : двух сестер звали Декла и Карта. Причем в литовских дайнах всю троицу нередко упрекают в том, что их решения несправедливы и небеспристрастны: к одним они излишне благосклонны, других же обрекают на горькие рыдания и вечные мучения.  Тем не менее, считалось, что единожды принятое решение богини судьбы изменить не вправе никто, даже она сама. Кроме того, согласно старинным поверьям Литвы, на свете встречаются люди, которые, по ее прихоти,   вовсе лишены самостоятельной доли, причем от рождения. Единственный выход для таких обделенных, обездоленных жителей земли – существовать за счет удела ближнего, например, супруга или супруги. Именно такой вариант и предлагается в обеих версиях сказки о Лайме. Нельзя обойти вниманием и Смерть, которая в сказках персонифицирована, у литовцев зовется Гильтине, у латышей - Дзилтине и, по глубокому убеждению обоих народов, в отличие от Лаймы, равняет всех - и бедных, и богатых. Считалось, что у колыбели новорожденного стоят и Лайма, и Гильтине: богиня судьбы назначает долю для младенца лишь в том случае, если Смерть не заберет его себе.
К преданиям о владычице судьбы примыкает и сказка о таланте, который, по представлению литовцев, также определяет жизнь человека, его призвание. Если хозяин  к его голосу  остается глух, значит, он не выполняет свое предназначение, и успех не может ему сопутствовать.
Во многих сказках у латышей и литовцев, как и у других народов Европы, активно действуют ведьмы, причем среди них различаются и  раганы, однозначно злые,  и лаумы. Последние именуются небесными ведьмами  и занимают позицию ближе к фее, но иногда также могут быть непредсказуемы и опасны. Однако такое красочное явление, как радуга, балтийские племена приписывали именно лаумам и называли пояском ведьмы. Считалось, что этими злонамеренными существами мир буквально переполнен, и ведьмы воспринимались почти как неотъемлемая часть местного ландшафта. Кстати, в Литве неподалеку от Клайпеды расположена знаменитая Гора ведьм, где среди их изображений встречаются невероятно красочные и убедительные персонажи. В сказках нередко с ведьмой отождествляется и жестокая, злая мачеха, возможно, поэтому и цикл о падчерицах тоже достаточно обширен.
Популярностью ведьм могут превзойти разве что  черти, и на страницах сказок перед нами предстает целая галерея рогатых. Среди них есть и коварные, и наивные, и хитроумные, и дурашливые, и относительно успешные, и фатальные неудачники…В сказках и преданиях их проделки и проказы попросту неисчислимы. Обитают они, как известно, в пекле, в преисподней, принадлежат подземельям и подземному миру и владеют несметными сокровищами. Черти выступают как естественные антагонисты небесного бога – громовержца Пяркунаса. Причем не всегда нечистый, стремясь погубить человека или, как минимум, сыграть с ним злую шутку, предстает в своем традиционном облике, с рогами и копытами. Напротив, он способен внешне казаться вполне элегантным и напоминать одеждой и манерами достойного пана, что и наблюдаем в одной из сказок. Нельзя не упомянуть, что в Каунасе живет и благоденствует единственный в мире Музей чертей, и от недостатка посетителей он отнюдь не страдает. Сейчас в его стенах насчитывается более 200000 изображений этих сущностей, одно колоритнее другого. Здесь можно видеть чертей веселых, озабоченных, продрогших, танцующих, унылых и так далее, в самых различных позах и настроениях. Вот и в сказках этот древнейший хтонический персонаж предстает подчас в неожиданных личинах, но неизменно весьма колоритен.
В Литве и Латвии с древнейших времен существовал культ деревьев, некоторые рощи приобретали статус священных, считались жилищами богов. В них были категорически запрещены порубка и любые повреждения древесных стволов, происходили моления, приносились жертвы. Наиболее почитаемы были дуб и липа, посвященные громовержцу Пяркунасу и Лайме, владычице земной человеческой судьбы. Поэтому в сказках можно отыскать следы  этих старинных культов, во многих из них воспеваются и оживают дуб, липа, ель, яблоня…  Кукушка считалась посвященной богине судьбы, естественно, что эта птица, сидящая на липе, безошибочно толковалась как символ могущественной Лаймы. Это объясняет, почему именно по ее кукованию до сих пор стараются угадать, какой земной срок отпущен человеку. Особые свойства приписывались и некоторым кустарникам, например, бузине, у которой даже было отдельное божество, и лещине. Последнюю связывали со свадьбой, именно поэтому в сказке мальчик Венчик, потерявший невесту, был найден мертвым под ореховым кустом. Не случайно и в известной русской песенке некому Яше предлагается занять позицию под ним же: ведь речь в ней идет о выборе невесты, а у славян лещина и ракита тоже служили символом брака.Рябина же, по общему убеждению латышей, литовцев и славян, распугивала и отгоняла нечистую силу.  Были у балтийских народов и боги водоемов, к которым взывали и оставляли подношения, чтобы умилостивить. Известны, в частности, Ежеринес, то есть Озёрницы, богини озёр. В целом же все лесные богатства и угодья, включая растения, зверей и птиц, были подвластны Мядейне, богине леса и охоты. В Литве ее хорошо знают  также под именем Вилкмерге, то есть Девы-Волчицы.
В большинстве индоевропейских языческих религий существовали божества сна и сновидений, подобные  греческим Гипносу и Морфею, римскому Сомнусу.  На берегах  Балтики их имена звучали бы следующим образом: Сапнас у литовцев и Сапнис у латышей. Но вынуждена вас разочаровать: на самом деле никаких достоверных сведений о них не сохранилось, это лишь научное предположение, чистая реконструкция. Однако латышская сказка о трансформации времени во сне заставляет поверить, что подобные боги, возможно, не самые значительные и почитаемые, действительно некогда были.
Поклонялись предки современных балтов также природным стихиям и планетам, ветру, солнцу, месяцу, заре и звездам. Отголоски этих древних представлений достаточно ярко отражены в сказках, особенно литовских. Культ Сауле, солнечного божества, нашел отражение сразу в нескольких преданиях.
Как и у многих европейских народов, у населения Балтики было в обычае обожествление рептилий, в частности, ящериц и змей. Их присутствие в домах приветствовалось и поощрялось, им ставилось специальное угощение. Они изначально воспринимались как владыки земли и воды, некоторые исследователи склонны связывать их и с солнечным культом. Их считали хранителями мудрости и тайных  знаний, а также покровителями домашнего очага и свадеб.  Именно поэтому существует устойчивый сюжет об уже (Жальтис у литовцев, у латышей Залктис), который женится на обычной девушке. К слову, сам он считался представителем высшей змеиной аристократии: его отец - король ужей, следовательно, он наследный принц. Этот излюбленный для всего населения Балтики  мотив встречается во многих сказках у обоих народов.

Разумеется, языческий пантеон Балтики чрезвычайно  обширен, попросту перенаселен, что вполне естественно для политеизма. В нем существует множество богов, божков и духов, поэтому рассказать о каждом из них, а также обо всех ритуалах и обычаях, с ними связанных, попросту нет возможности. Я сосредоточилась лишь на тех, которые так или иначе упоминаются  в сказках, связаны с ними тем или иным образом. Кроме того, следует иметь в виду, что многие из этих сюжетов являются бродячими и переходят из страны в страну, при этом впитывая своеобразие каждого региона, его менталитет и особенности.  Желаю всем увлекательного путешествия в волшебную, сказочную страну, веселых приключений вам и приятных встреч!
                Елена Печерская


Представляя читателям сказки Литвы и Латвии, нельзя не остановиться на некоторых особенностях этого региона, культуру и фольклор которого мы до сих пор знаем недостаточно, несмотря на близкое соседство и родство славян и прибалтийских народов. Эта близость подтверждается и значительным сходством языков, совпадением основного запаса корней и даже префиксов и суффиксов, как и многих грамматических форм, и наличием весьма сходного языческого пантеона богов, полным или частичным совпадением ряда верований и культов. При этом многие архаичные особенности, вытесненные и забытые славянами после принятия христианства, сохранились в памяти наших западных соседей и в той или иной форме дошли до наших дней. Именно этим, то есть сохранением общего балто-славянского архетипа, к которому, разумеется, присоединяется и ряд чисто локальных особенностей, обусловлена особая ценность сказок, сказаний и преданий литовцев и латышей. При этом они красочны, самобытны, колоритны и по-настоящему увлекательны.
Рассмотрим же более пристально некоторые сказочные сюжеты и персонажей, которые в них действуют. Невозможно не заметить, что во многих сказках перед главным героем неожиданно, как бы невзначай, вырастает фигура старика, который дает ему спасительные наставления. Нередко пожилой встречный облачен в лохмотья и похож на нищего. На первый взгляд, его мудрые советы продиктованы просто почтенным возрастом и опытом говорящего. Однако исследования подтверждают: в столь демократичном виде перед нами предстает не кто иной, как верховный бог языческого пантеона, являющий свою руководящую и направляющую силу. Западные ученые даже придумали ему специальное название: Dievas Senelis, то есть Бог- Старик. Именно он является основным творцом, создателем мироздания, то есть, иными словами, демиургом, поэтому ему открыты все законы вселенной, и малой толикой своих знаний он и делится с героем сказки.
Важное место в пантеоне языческих богов занимает Пяркунас, или Перконс у латышей, бог, повелевающий громом и молнией, идентичный славянскому Перуну. А этому влиятельному богу-громовержцу подчас противостоит весьма необычный персонаж, который пользуется в Литве невероятной популярностью. Ему даже сооружают специальный  выступ при строительстве нового жилища, так надеются на его прибытие и активное вмешательство в жизнь хозяев. Имя этого существа Айтварас, и он сродни стихиям огня и воздуха, а потому может превращаться в стремительный вихрь.  Из-за своей огненной природы он сопоставляется также с петухом, зрелым зерном, золотыми монетами, яичницей (видимо, по сходству цвета), иногда и с пламенем напрямую. Этот дух чрезвычайно вольнолюбив и, главное, способен наделять своих любимцев богатством, поэтому литовцы так стремятся приманить его и опасаются прогневать. Прямых аналогий и параллелей в фольклоре других народов отыскать ему не удается, и, вероятно, из-за этого во многих словарях его ошибочно называют домовым. Но легко заметить, что это глубокое заблуждение: на мирное божество дома, которое ведет вполне оседлый образ жизни, айтварас вовсе не похож. (С этой точкой зрения полностью солидарен и авторитетнейший А. Ю. Греймас, легендарный исследователь литовского фольклора и создатель семиотики) Причем он весьма самодостаточен и легко вступает в оппозицию как к Пяркунасу, так и к черту. Сказок и преданий, в которых действует этот необычный персонаж, в Литве великое множество, поэтому и в рамках этого сборника сложился целый цикл, посвященный ему.
Сохранился в памяти балтийских народов и культ могущественной богини Лаймы, от решения которой полностью зависит человеческая судьба. Такое женское божество, наделяющее долей, издревле существовало повсеместно у индоевропейцев. На Руси богиня судьбы именовалась Макошью и так же, как и везде, покровительствовала всем женским работам. У греков и римлян имелись Мойры и Парки соответственно, выпрядавшие нить человеческой жизни, причем их изображали в виде трех сестер. Но и в литовских сказках можно найти отголоски древнейших представлений о том, что лайм изначально было больше одной. Согласно старинным поверьям Литвы, на свете встречаются люди, которые по произволу всесильной богини судьбы были вовсе лишены самостоятельной доли, причем от рождения. Единственный выход для таких обделенных, обездоленных жителей земли – существовать за счет доли ближнего, например, супруга или супруги. Именно такой вариант и предлагается в обеих версиях сказки о Лайме. Нельзя обойти вниманием и Смерть, которая в сказках персонифицирована, у литовцев зовется Гильтине, у латышей - Дзилтине и, по глубокому убеждению обоих народов, равняет всех - и бедных, и богатых.
К преданиям о владычице судьбы примыкает и сказка о таланте, который, по представлению литовцев, также определяет жизнь человека, его призвание. Если хозяин  к его голосу  остается глух, значит, он не выполняет свое предназначение, и успех не может ему сопутствовать.
Во многих сказках у латышей и литовцев, как и у других народов Европы, активно действуют ведьмы, причем здесь встрчаются и злые раганы, и лаумы, которые занимают позицию ближе к фее, но иногда также могут быть непредсказуемы и опасны. В Литве неподалеку от Клайпеды расположена знаменитая Гора ведьм, где среди их изображений есть невероятно красочные персонажи. В сказках нередко с ведьмой отождествляется и жестокая, злая мачеха, возможно, поэтому и цикл о падчерицах тоже достаточно обширен.
С ведьмами популярностью могут сравниться только черти, и на страницах сказок перед нами предстает целая галерея рогатых. Среди них есть и коварные, и наивные, и хитроумные, и дурашливые, и относительно успешные, и неудачники… Невольно вспоминается, что в Каунасе живет и благоденствует единственный в мире Музей чертей, и от недостатка посетителей он отнюдь не страдает. Вот и в сказках этот древнейший хтонический персонаж предстает в самых разных личинах, но неизменно весьма колоритен.
В Литве и Латвии с древнейших времен существовал культ деревьев, некоторые рощи приобретали статус священных, считались жилищами богов. Наиболее почитаемы были дуб и липа, посвященные громовержцу Пяркунасу и Лайме, владычице человеческой судьбы. Поэтому в сказках можно отыскать следы  этих старинных культов, во многих из них воспеваются и оживают дуб, липа, ель, яблоня…  Кукушка считалась посвященной богине судьбы, естественно, что эта птица, сидящая на липе, всегда толковалась как символ могущественной Лаймы. Особые свойства приписывались и некоторым кустарникам, например, бузине, у которой даже было отдельное божество, и лещине. Последнюю связывали со свадьбой, именно поэтому в сказке мальчик Венчик, потерявший невесту, был найден мертвым под ореховым кустом.
Поклонялись предки современных балтов также природным стихиям и планетам, ветру, солнцу, месяцу, заре и звездам. Отголоски этих древних представлений достаточно ярко отражены в сказках, особенно литовских.
Как и у многих европейских народов, у населения Балтики было в обычае обожествление рептилий, в частности, ящериц и змей. Они изначально мыслились владыками земли и воды, некоторые исследователи склонны связывать их и с солнечным культом. Их считали хранителями мудрости и тайных  знаний, а также покровителями домашнего очага и свадеб.  Именно поэтому существует устойчивый сюжет об уже (Жальтис у литовцев, у латышей Залктис), который женится на обычной девушке. Этот излюбленный для всех балтов мотив встречается во многих сказках у обоих народов.
Разумеется, языческий пантеон Балтики очень обширен, попросту перенаселен, в нем существует множество богов, божков и духов, поэтому рассказать о них, а также обо всех ритуалах и обычаях, с ними связанных, попросту невозможно. Я сосредоточилась лишь на тех, которые так или иначе упоминаются упоминаются в сказках. Кроме того, следует иметь в виду, что многие из этих сюжетов являются бродячими и переходят из страну в страну, при этом впитывая своеобразие каждого региона, его менталитет и особенности.  Желаю всем увлекательного путешествия в страну сказок, веселых приключений и приятных встреч!
                Елена Печерская