Смятый листок Бодлера

Иннокентий Анненский
Шарль Бодлер. Искупление

Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?
Тоска, унынье, стыд терзали вашу грудь?
И ночью бледный страх… хоть раз когда-нибудь
Сжимал ли сердце вам в тисках холодной стали?
Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?

Вы, ангел кротости, знакомы с тайной властью?
С отравой жгучих слез и яростью без сил?
К вам приводила ночь немая из могил
Месть, эту черную назойливую гостью?
Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью?

Вас, ангел свежести, томила лихорадка?
Вам летним вечером, на солнце у больниц,
В глаза бросались ли те пятна желтых лиц,
Где синих губ дрожит мучительная складка?
Вас, ангел свежести, томила лихорадка?

Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам?
Угрозы старости уж леденили вас?
Там в нежной глубине влюбленно-синих глаз
Вы не читали снисхождения к сединам?
Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам?

О ангел счастия, и радости, и света!
Бальзама нежных ласк и пламени ланит
Я не прошу у вас, как зябнущий Давид…
Но, если можете, молитесь за поэта
Вы, ангел счастия, и радости, и света!

*
Работа красивая, великолепная работа, в истинно русском стиле, единственный недостаток - самого Бодлера здесь уже практически не осталось. Можно или указать его ФИО в скобках, или "по Бодлеру" указать. При этом даже нельзя сказать, что это "Искупление Анненского" - скорее тут попытка ангельского перепрочтения, чуть ли не православной перепрошивки, что ли, кода садовника "Цветов Зла"? Тоже в некотором роде протест со стороны Иннокентия - у нас совместная молитва с еретиками запрещена канонами Церкви, независимо от того, общественная она, или частная. Но мы же не воцерковлённые, можно рискнуть и по этой тропинке через тернии к терпению Господнему, да?

Вообще читать Бодлера - это тренировать своё терпение до уровня ангельского, испытывать свой иммунитет прививкой из воспалённого анти-аристократического издевательства над своим же аристократизмом. Если у вас аристократизма нет, как и у меня, то нам к чему этим прививаться?

Если кто-то начинает: "Мне нравится, что вы больны не мной" - на самом деле мы с вами не тупые и сразу начинаем понимать наоборот, что ей до боли хотелось бы тебе понравится, но как бы это сделать с достоинством, а не предложить себя... Пардон, инженю так навряд и можно, не профессионалка же... И не Таня Ларина же уже... Ухожу от темы болезни в темы любви? Да, пожалуй, хотя ведь и Пушкин о любви и целый "Пир во время чумы" замутил в маленьких таких трагедиях, там, где Сальери Моцарту своей чёрной зависти в бокал наливает и поздно задний ум включает - "совместимы гений и злодейство"?

Да, а совместимо ли это с пожеланиями, потребностями не гениального, а простого читающего? Обычно меня лично чтение "Цветов Зла" не взбадривает, однако после ангельского пения от Анненского взялся за оригинал "Искупления" и Бодлер сразу пробил скорлупу изнутри. И вот здесь и сегодня я начинаю понимать, почему его не понимаю. Потому что это, слава Богу, не моё. Хотя - кто застрахован от атак, может стоит всё-таки на прививку сходить? Рискнём ещё раз перечитать.

Начнём с конца, с последней строфы. Анненский просит ангела "если можете, молитесь за поэта". Бодлер же "Но о тебе я молю, ангел, только твоими молитвами" наконец-то начинает понимать - надо учиться говорить не своими хотелками, а на том языке. Хотя - можно понять и так, что со свойственной Шарлю аристократической самоуверенностью он считает, что уже и заговорил "Твоими молитвами". Далее текста нет, ни подтвердить, ни опровергнуть этого мы сегодня не можем.

Можем только утверждать, что эту исповедь сердца как бумажный листок Шарль Бодлер не раз сминал - этого нет в первой строфе у Анненского - как было можно заменить на какие-то стальные тиски эту строку: "Которые сжимают сердце, как бумагу, которую мнут?" Это же каждый пишущий хоть раз делал - сминал в комок листок самых сердечных строк, а потом бережно разглаживал, не так ли? А то и плакал, если сжёг. А стальные тиски, нет, это не кесарево, а слесарево, да аристократ Бодлер этот инструмент и в руки не возьмёт!

И нам с вами тоже сегодня не стоит далее зажимать в тиски и пытаться отшлифовать "Искупление" до почти Пушкинской версии: "К вам приводила ночь немая из могил/Месть, эту черную назойливую гостью?" это у Анненского так отобразился некий Бодлеровский Капитан Мести - почти Командор, Каменный Гость. Нет, лучше читать оригинал, или хотя бы простой подстрочник - где ещё нет никакой литературы, а только крик рождающегося нового Бодлера. Но не возмущение ребёнка - взрослые утверждения, что ангелам этого не постичь. Нашего. Бесчеловечного к человеку. Уже, или ещё? Разгладить листок ещё раз?

От http://stihi.ru/2025/11/18/7483, здесь исходный подстрочник.