Отцовское солнце

"ОТЦОВСКОЕ СОЛНЦЕ"

Навстречу нам чайки бросались,
Кончалась пора голубей.
Иначе качало слободку,
Большую мою колыбель.

     О суровой, прошедшей в лишениях юности детей кочегаров, котлочистов, клепальщиков и о сегодняшней гордой и счастливой жизни этого поколения рассказывает Павел Панченко в "Отцовском солнце".
     К сожалению внимание читателей ослабляют многоречивые длинноты (стихи " Нагревальщик", "Рассказ об одном зимнем празднике", "О смерти"). Плохо, когда поэзия подменяется риторической фразой:

И пусть разгремиться работа,
Наполнит меня тишиной.
Моё торопливое пламя
Встаёт над моею страной.

     В этом же стихотворении ( "Нагревальщик") пять раз повторяется прилагательное "какие-то", что говорит о неумении автора в ряде случаев найти верный эпитет.
     Панченко часто злоупотребляет применением местоимений: "он упоенье глухарей сполна усвоил. С якорей снимал он будущее. С нами он забывал его" и т. д. Вызывает недоумение такой образ, как:

Гнался так,
Что спецрубаха с кожей
На виду у всех срасталась.
   
     Несмотря на достоинства "Отцовского солнца", о которых мы будем говорить ниже, несомненно, что подобные срывы умаляют значение многих стихов Панченко.
     Панченко пишет проще и грубее некоторых молодых версификаторов, фланирующих по садам толстых журналов. Он отличается от этих словесных обозревателей тем, что последние глядят на мир с литературной кочки, а за плечами автора "Отцовского солнца" стоит жизнь, настоящая правдивая биография.
     Завод был его школой:

Вчера я подсыпать учился.
Весь цех как-будто сговорился.
И целый день меня учил:
Ты понимаешь, чем ты дышишь?
Что видишь ты и что ты слышишь?
О чём поёшь?
              Куда плывёшь?

     Отцы пробивали сыновьям дорогу. Сурово, искренно пишет Панченко о товарищах, шедших на смерть за дело революции. И те, что гибли в плавучих тюрьмах, шли под воду от подлой пули врага, узнавали в грядущем поколении

Бодрящее своё бессмертье. Жизнь.
И если мы живём вдвойне, втройне.
То нас устроила и эта жизнь.

     Достоинство книги "Отцовское солнце" заключается в том, что она вся держится на одной волне. Вот почему стихи о любви "Сашенька" и "В нашем доке" так органически входят в общий цикл. В какой-то мере, по установке, можно сближать "Отцовское солнце" с "Признаниями" незаслуженно ныне забытого поэта Казина. Подобно Казину Панченко, воспевая труд, обогащает, расширяет границы своей лирики. Ощущаемое местами влияние Александра Блока не лишает стихов Панченко поэтической индивидуальности.

И стала мне молодость сниться,
И ты, как живая, и ты...
И стал я мечтой уноситься
От ветра, дождя, темноты...
(Так ранняя молодость снится
А ты-то, вернёшься ли ты?).
(А. Блок. "Двойник")

     В стихотворении " Память" своеобразное преломление блоковской интонации приводит Панченко к творческой победе:

Сдаётся Одесса твоя,
Но детство твоё не сдаётся.
Сыновняя верность твоя
Дредноутам тем не сдаётся.
Мужают в ночи сыновья -
Отцовское солнце вернётся.

     "Отцовское солнце" возвращается. Мы создаём должное старшим товарищам, боровшимся за счастье миллионов. И если подневольная работа калечила людей, то творческий, социалистический труд поднимает, вдохновляет нас.

Проступает сквозь девятый пот
Музыки морской девятый вал:
Здесь глухарь -
Бетховен
Создаёт
То, что никогда
Не создавал.

     Очевидно, что в дальнейшей работе будет не трудно изжить погрешности, имеющиеся в "Отцовское солнце". Книга Панченко радует и заставляет следить с живейшим интересом за его дальнейшим творчеством.


Всеволод АЗАРОВ



Журнал "Резец". 15 выпуск. 1936 год.