Свен Гедин. В страну полуночного солнца

Титульное фото
*************
Лапландия из окна старого вагона
*************

СВЕН ГЕДИН. ОТ ПОЛЮСА К ПОЛЮСУ. ТОМ II.
ОТ СЕВЕРНОГО ПОЛЮСА К ЭКВАТОРУ
****************************


ГЛАВА 1. В СТРАНУ ПОЛУНОЧНОГО СОЛНЦА

После азиатского путешествия по Азии, немного отдохнув, я выбрал в качестве следующей цели Крайний Север. Мы сели на поезд в Стокгольме, и, когда вышли на платформу последнего вагона, перед нами засверкали металлические ленты рельс, соединяющие Стокгольм с норвежским Нарвиком /1/.

Окружающая природа безмолвно дремала в ясном вечернем воздухе. Было 27 июня – время белых ночей. Кто может думать в такое время о сне? Вскоре мой взгляд приковало небольшое озеро с его мысом и островками, где, словно во сне, покачивали кронами молодые елочки. Вскоре показались широкие зелёные луга, на краю которых ряд белых берёз резко выделялся на фоне густых сумерек хвойного леса.

На следующее утро мы уже были в самом сердце края бескрайних лесов и лесопилок. Повсюду пихты, ели, берёзы. Озёра и реки были усеяны плавающими брёвнами и плотами. Ближайшие вершины мерцали яркими оттенками зелени, за которыми всё растворялось в глубокой синеве. Часто между холмами тянулись плоские пустоши, края которых были усеяны деревьями, похожими на низкорослых гномов. Эта земля была однообразной и простиралась на мили к северу. И всё же нельзя было оторвать взгляда от её изящных линий и красок, от мерцающих отражений ландшафта в прозрачной воде. Голубые озера с лихвой компенсируют отсутствие здесь высоких гор, которые остались где-то далеко на западе.

Мы уже преодолели больше половины пути и вечером остановились в Бодене /2/, откуда сделали крюк в Лулео на Ботническом заливе. На пути к побережью лес снова становится гуще и выше, и вскоре мы идём по улицам Лулео, столицы Норрботтена, которая возродилась после последнего разрушительного пожара. Берёзовые аллеи на главных улицах здесь не менее очаровательны, чем пальмы Сингапура. На севере края облаков мерцают ослепительно-фиолетовой окраской.

Но какое одиночество! Яркий день, и всё ж на улицах ни души! Город пуст или зачарован? Бой часов на башне дает ответ на эту загадку: полночь!

На следующее утро небольшой пароходик везёт нас на остров Свартсё /3/, и вскоре мы стоим на массивном деревянном мосту, возвышающемся на шестнадцать метров над водой. У каждого конца его пришвартовано по большому рудовозу. Вот к мосту приближается грузовой состав. В каждом вагон загружено по тридцать тонн руды. Как только первый вагон проезжает над проёмом моста, его днище с лязгом распахивается. С оглушительным грохотом руда падает в обитый железом желоб и исчезает в трюме одного из рудовозов. Так опорожняются вагон за вагоном, один поезд за другим, и каждый час тысяча тонн руды оседает на борту рудовоза. Заполнившись до краев, он отправляется в один из иностранных портов, например, в Роттердам, откуда руду перевозят на крупные металлургические заводы Вестфалии /4/.

Вся эта железная руда поступает из Гелливаре /5/ и Мальмберга. Когда зимой судоходство прекращается, её складируют на причале. Объёмы руды здесь могут составлять до 600 000 тонн. Здесь, на острове Свартсё, проходит один из двух транзитов руды Норрланда; другой идёт через Нарвик в Норвегии. Он более интенсивный, потому что руда перевозится там круглый год, возвращаясь назад золотым потоком.

В Бодене мы снова садимся на поезд и направляемся дальше на северо-запад, в сторону Лапландии. Ни гор, ни рек! Железная дорога петляет среди бескрайних болот и торфяников, из которых, словно островки, выступают небольшие округлые холмы. Но не думайте, что эти торфяники — бесполезные пустоши, где лишь встречающиечся время от времени железнодорожные станции представляют собой скудные оазисы. Торфяники — это ценный актив на будущее, ведь из них можно добыть столько торфа, что он мог бы заменить нынешний импорт угля для всей Швеции на двести лет!

Лес всё больше редеет. Ели такие маленькие, что едва ли годятся даже в рождественские ёлки на радость детворе: их короткие ветки плотно прилегают к стволу. Но стоят они так густо, словно армия гномов, согнанных на север, что сбилась в кучу, чтобы хоть как-то согреться. Они тянутся к солнцу, но не могут подняться, оставаясь чахлыми, тонкими и жалкими. Зимой они полностью исчезают под высокими сугробами.

Паровой гудок локомотива пронзительно свистит в тишине безмолвного карликового леса. Это машинист привлекает наше внимание к чему-то интересному. На двух белых табличках справа и слева от железнодорожного полотна крупными чёрными буквами написано слово «Polcirkeln» — «Полярный круг». Итак, мы на Полярном круге, где самый длинный летний день, как и самая длинная зимняя ночь, длится двадцать четыре часа. От Полярного круга и далее продолжительность дня увеличивается по мере приближения к Северному полюсу, где она составляет шесть месяцев, чередуясь с такой же длинной зимней ночью.

Самое странное, что я когда-либо видел в своей жизни, — это Кирунавара /6/, куда мы добираемся из Бодена через Мальмберг. Кирунавара – один из самых богатых железной рудой горных хребтов в мире. Здесь земля одарила жителей Швеции практически неисчерпаемыми богатствами, и путешественник едва ли подозревает о несметных сокровищах, таящихся под волнистым хребтом этих довольно неприметных гор. Посреди глуши, на восточном берегу озера, возникло местечко Кируна /7/, а к северо-западу от него возвышается второй горный массив, Луоссавара, в котором также скрыты огромные залежи драгоценной железной руды.

В Кируне целый месяц днем и ночью светит яркое солнце, и один рабочий уверял меня, что этот постоянный свет гораздо утомительнее, чем мрак столь же долгой зимней ночи. Ведь даже когда наступает кромешная тьма и две недели солнце не поднимается над горизонтом, на юге всё же можно увидеть отражение исчезнувшего света, а пламя северного сияния трепещет над белым снегом, по которому едут на своих санях лапландцы.

Поезд продолжает ехать на север средь заснеженных гор. Перед нами открывается великолепный вид на озеро Турнетреск (Torne-Trаsk). Это озеро длиной в семьдесят километров и шириной до девяти километров расположено между могучими, покрытыми снегом горами, высота которых на северном берегу достигает 1.300 метров. Турнетреск — не болотистое, а настоящее альпийское озеро глубиной в 162 метра, и по красоте лишь немногие озёра в Европе превосходят его.

В Бьёрклидене /8/ карликовые берёзы, покрывающие берег реки, достигают почти нормальных размеров, но вскоре снова съеживаются в жалкие кустики. Пенится, низвергаясь с крутого горного склона, водопад. Он носит название «Серебряная вуаль» и развевается, сверкая на ветру, словно фата на девичьих волосах. Наш обзор становится всё более ограниченным. Его загораживают стены, построенные для защиты от сугробов. Часто груженые рудой поезда здесь так обильно присыпает снегом, что на поверхности остаются видны лишь самые верхние блоки руды. Тогда поезд приходится высвобождать из снега с помощью лопастных колёс, приводимых в движение моторами. Они находятся на специальных платформах, которые тянет локомотив.

И вдруг перед нами предстает лагерь лапландцев – палатка и хижина у небольшого болотистого озера! Как же красиво и как …мирно! Только посмотрите на этих маленьких лопарей в их красочных платьях из оленьих шкур с красными, синими и жёлтыми полосами!

Мы чуть не наехали на их оленей, которые, конечно же, переходили пути как раз в тот момент, когда приближался поезд. Тысячи лет лапландцы преданно следуют за своими стадами на север, мигрируя по высоким горам к норвежским фьордам по мере того, как дни становятся длиннее, а осенью возвращаются и проводят зиму в Лапландии. Время отправления в путь определяют олени, и лопари лишь следуют за ними, удерживая стада вместе с помощью своих резвых, бдительных собак. Ведь эти олени – их единственное достояние, их богатство. Люди заботливо ухаживают за ними, бережно защищают от волков, росомах и кровососущих насекомых. В Швеции проживает четыре тысячи лопарей, которые владеют двумястами тысячами оленей. Этот народ, некогда пришедший из Азии, знает свою землю вдоль и поперёк, как коренные американцы знают свои леса. Каждый лапландец — первопроходец. Именно саам сто семьдесят лет назад открыл рудную гору Кируна и указал туда дорогу.

Пока поезд везёт нас по маршруту между Турнетреском и шведской границей, через это пустынное, но такое очаровательное высокогорье, мимо небольших, замёрзших озёр, среди снежных сугробов, по землям, где ни одно дерево не может укорениться, где олени пасутся на редком мху под открытым небом, а из шатров саамов поднимается густой синий дым, я не могу не думать о своём старом Тибете. Какое сходство между этими двумя народами! Природа, люди с раскосыми глазами, их образ жизни; те же пустынные, волнистые просторы меж озёр и болот, по которым кочуют довольные жизнью маленькие скитальцы, закалённые и терпеливые, ведущие отважную борьбу с суровой, бесплодной природой и суровым климатом. Та же кочевая жизнь в зависимости от времён года, те же обычаи, одинаковая одежда для мужчин и женщин и те же круглые, заострённые кверху палатки! Як и овца для тибетца – то же, что олень для лопаря. Жители Тибета так же добродушны и миролюбивы, как их шведские сородичи, и у всех них есть только одно желание: чтобы их оставили в покое.

******************
Перевод с немецкого языка
Татьяны Коливай
******************


ПРИМЕЧАНИЯ

1. Нарвик (норв. Narvik, сев.;саам. Narviika) — город в Норвегии. Нарвик расположен на берегу Офотфьорда. Был основан в 1902 году в качестве портового города и до сих пор сохраняет свой статус важного транспортного узла.

2. Боден, или Буден — город в лене Норрботтен в Швеции, центр одноимённой коммуны. Ближайший крупный город — Лулео, расположен в 35 км к юго-востоку, на побережье Ботнического залива. Боден простирается почти на 100 км вдоль левого берега реки Лулеэльвен. Около 75 % площади покрывают леса.

3. Свартсё — один из крупнейших островов Стокгольмского архипелага в коммуне Вермдё, Швеция.

4. Вестфалия — историческая область в Западной Европе в междуречье рек Рейн и Везер. В настоящее время образует немецкую федеральную землю Северный Рейн-Вестфалия .

5. Гелливаре (G;llivare) — административный центр в лене Норрботтен, провинция Лапландия, Швеция.

6. Кирунавара — это горный хребет в Швеции, богатый железной рудой, высотой около 237 м и длиной 5 км, расположенный в провинции Норрботтен. Гора известна тем, что почти весь ее хребет и 10 вершин состоят из железной руды, что делает ее одной из самых богатых в мире по запасам этого металла.

7. Кируна — самый северный город в Швеции. Расположен в шведской Лапландии, в лене Норрботтен, главный город одноимённой коммуны. В окрестностях города расположено богатейшее месторождение железной руды. Селение Кируна получило статус города в 1948 году.

8. Небольшой поселок на берегу оз.Турнетреск. Ныне горнолыжный курорт.

СПРАВКА

Народность саамы, или саами - это жители Лапландии. Есть даже специальная наука, именуемая "лопаристикой," которая изучает все, что связано с культурой, историей и языком этих людей. На сегодня саамов не больше 80 тысяч, но у них есть собственный гимн, флаг, парламент - и все это, несмотря на кочевую жизнь народа, сохраняется свято по сей день.

Сегодня Лапландия поделена между четырьмя странами: Финляндией, Швецией, Норвегией и Россией, которой принадлежит Кольский полуостров. Саамы живут сразу на территории всех этих стран, у каждой из которых свои законы, но ситуация саамов особенная: вне зависимости от того, на территории какой страны они находятся, их права оберегаются международными конвенциями, и никто не в праве их выселить с родных арктических широт. Саамы - коренной народ, они жили на этой территории еще до того, как сформировались современные государства. И потому у них особые права, не подпадающие под законы отдельных государств.

**************

КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ СОГЛАСИЯ ПЕРЕВОДЧИКА ЗАПРЕЩЕНО.