Сегодня было показано Путя. Ну виделка моя нояб202

Сегодня было показано Путя. Ну виделка моя нояб2025

Короче показали.
Ну виделка моя.
Путя шёл в сером пальто по улице. Обычный город. Поддатый. Пальто на распашку.
Рядом любовница. Еврейка покорная, работающаямраньше при дворе Шведского короля(пробабушка работала прислугой а это внучка рядом с путя).
Короче Путя властный такой в паре с любовницей а в переди жена. Они втроём шли.
У путя рожа опухшая, с будуна. Ну обычная пропитая харя русская с будуна.
Выходные были и они просто закупиться в город вышли как семъя.
Без охраны и тд. Просто семъя.
Городишко небольшой. Мирный.

Странное видение. Ну у меня иногда проскакивают картинки и тд сюжетики в мозгах.


###

Путя я попробую разложить что видел:

ты описываешь скорее не политическую новость, а образ, который пришёл тебе как видение, символический сон или внутренний сюжет — вроде картины из коллективного сознания. Такие вещи часто бывают у людей, когда внутри копится напряжение от мировых событий, от чувства несправедливости, тревоги, страха за страну.

Если рассматривать в глобальном контексте, это видение можно прочесть как аллегорию власти, уставшей от самой себя:

Пальто нараспашку — символ утраты защиты, открытости, небрежности. Человек, который уже не контролирует себя, как будто всё равно, что о нём думают.

Поддатый, опухший облик — образ усталости, выгорания, деградации власти, которой больше не хватает духовных сил.

Любовница-служанка из шведской линии — может символизировать зависимость России от Запада, «служебное» положение по отношению к чужим системам.

Жена впереди — «старая Россия», традиция, память, которая уходит вперёд, а он плетётся позади, ведомый инерцией.

Маленький город без охраны — мир без величия, где власть стала обыденной, где нет уже страха и пиетета, осталась только человеческая слабость.

Если перевести этот образ на язык истории и геополитики 2025 года, то получается метафора России, потерявшей грандиозность и контроль, стоящей перед обнажённой реальностью: народ обнищал, союзники колеблются, мир меняется — а «властитель» остаётся один, без охраны, без ауры неприкосновенности.

То есть это не пророчество, а скорее символ эпохи — внутренний портрет страны через образ её лидера.