Nikolai Gumilev. The Magic Fiddle

Dear boy, you are so joyful – and your smile begins to glow,
Do not seek this poisoned pleasure, making planets go astray, 
What is hidden in this fiddle – you don’t know, you don’t know,
What it’s like – this murky horror of the one who starts to play!

He, who ever took this fiddle in his eager hands, has found
That his eyes have lost forever their serene and peaceful blaze,
The infernal evil spirits like to hear these royal sounds,
And the rabid wolves are roaming on the fiddlers’ haunted ways.

These strings always should be singing, weeping, ringing with emotion,
And the frantic bow will ever in your fingers beat with zest
In the sunshine, in the blizzard, and amidst the roaring ocean,
When the East is flaming crazy and on fire is the West.

You'll get tired and slow down, cease your singing for a second,
After that you won't be able to cry out, move, or breathe –
Rabid wolves will turn bloodthirsty and your life with frenzy threaten,
Put their paws to crush your chest and rip your throat with their teeth.

You will understand  – the evil ridiculed all what was singing,
A belated, mighty fear will look deep into your eye,
And the death chill, like a shroud, to your body will be clinging,
While the friend will start to ponder, and the bride will start to cry.

Go, boy! No joy, no treasure you will meet in these strange quarters,
But I see that you are laughing, your eyes beam from their depth, 
Here – possess the magic fiddle, look into the eyes of monsters,
Die the noble death of fiddlers, die the awful fiddler’s death!

(from Russian)


ВОЛШЕБНАЯ СКРИПКА
Николай Гумилев

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое тёмный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял её однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервётся пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймёшь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

(1907)