Господин из Сан-Франциско. Глава V

Парафраз одноимённого рассказа И.А.Бунина.

Глава V.

К хозяину отеля обратилась
Вдова из Фриско, слёзы по щекам
Ручьём катились: «Сэр, прошу вас в номер
Перенести труп мужа!» «Нет, мадам,

Нет, нет, об этом речи быть не может.
Его апартаменты – высший класс,
И коль об этом слух пройдёт по Капри,
Проблемы неизбежные у нас

С туристами возникнут. Посудите:
Кому охота станет после жить
Там, где  мертвец  лежал ещё недавно.
Любого это будет тяготить.

К тому же я прошу поторопиться
И тело до рассвета увезти.
Полиции данО знать, представитель
Её прибудет скоро, уж в пути.

На Капри гроб достать вам не удастся.
Мне жаль, мадам, прошу меня понять.
Тут ничего нет личного, лишь бизнес.
Надеюсь вам не нужно повторять?»....

А на рассвете, когда влажный ветер
Шуршал листвой банана, поднялОсь
Над островом приветливое небо
И солнце золотое вознеслось,

Озолотив горУ Монте-СолАро
И к морю склон спадающей гряды.
Рабочие в отель втащили ящик
Предлинный из-под содовой воды.

Заполнив его телом, в одноколку
Сгрузили и неспешно повезли
По склону вниз, вдоль каменных заборов,
Туда, где море плещется вдали.

Извозчик – квёлый, с красными глазами,
В потёртом пиджачке и башмаках,
Наполовину сбитых, был с похмелья,
И явно, что с рассудком не в ладАх.

Всю ночь кутИл в траттОрии и видно
Продулся до последнего гроша.
И хорошо, покойник тут случился.
«Да упокоится его душа!»

И снова тот же жуткий пароходик,
Путём обратным Господина вёз,
Его вдову и дочь, и снова кАчка,
И тошнота, и боль, и море слёз.

Так тело старика из Сан-Франциско,
Познав в избытке унижений, бед,
Постранствовав по портовЫм сараям,
Без пОмпы покидало Старый Свет

На том же корабле, на «Атлантиде»,
Но только уже скрытно от живых,
В просмОленном гробу и в тёмном трюме,
И без излишеств разных дорогих.

Проплыл корабль ночью мимо КАпри.
Печальны были острова огни,
Как будто извинялись, восклицая:
Дурным нас словом ты не помянИ!

Корабль преогромный, многотрубный
И многоярусный. Наверняка
Был создан человеческой гордыней,
Не на один вояж, а на векА.

В его богатых и роскошных зАлах,
Сверкающих от дорогих зеркал
И люстр хрустальных, там в дыму сигАрном
Фокстрот безукоризненно звучал.

И пара нанятых танцоров лихо
На полированном паркете вновь и вновь
Кружилась в танце, новых вовлекая,
Господ в игру, в свою «игру в любовь».

Никто не ведал, как же этой пАре
Уже давно наскучило играть,
В каком-то нескончаемом кошмаре
Своей душой прилюдно торговать.