Западноевропейское историописание XVI начала XVII

Западноевропейское историописание XVI — начала XVII вв. и вызовы Реформации. Межконфессиональная полемика в историографии раннего Нового времени. Эссе.




Современный этап развития мировой цивилизации отличается повышенным интересом к рефлексии исторического бытия в религиозном контексте. К такой рефлексии нас подвигает прежде всего деформация ментально-ценностного ядра нашего общества в условиях молниеносного развития и тотального всепроникновения идеологии потребления. Религия может стать достойной альтернативой этой более чем сомнительной идеологической концепции, однако исторический опыт человечества показывает, что религиозные организации очень часто стремятся к установлению полной духовной монополии в обществе. Одним из главных средств достижения такой духовной монополии является установление тотального контроля над историческим знанием в целом и историописанием в частности.

В рамках заявленного в теме исторического периода мы сталкиваемся с проявлениями активного контроля Католической церкви над содержанием и распространением исторической литературы, который имеет непосредственной целью ограничение или недопущение распространения трактовок исторического прошлого, нежелательных для церковной власти. Цензурная деятельность Католической церкви в отношении исторических работ в XVI — начала XVII вв. вызывает особый интерес, поскольку это время характеризуется полной дискредитацией католической догматики самой Католической церковью, и именно реформационные процессы сделали эту самодискредитацию достоянием общественности.

В самом начале XVI века историописание в Европе продолжается в старом русле, но сильный цензурный прессинг Католической церкви приводит к тому, что авторы составляют такие тексты о прошлом, в которых присутствует только изложение последовательности исторических и фактически отсутствует минимальный анализ и критическая составляющая. Важным фактором историописания в этот период становится самоцензура авторов. Однако начало Реформации в корне меняет эту ситуацию: изменяется практические аспекты написания исторического текста, появляются различные подходы к трактовке и осмыслению исторического прошлого. Католическая церковь практически мгновенно и бесповоротно утрачивает монополию на интерпретацию как отдельных исторических событий, так и исторического бытия в целом. Появляется очень влиятельная и пока ничем себя не запятнавшая альтернатива - реформационное историописание.

На начальном этапе реформационное историописание качественно мало отличается от католического, потому не всегда можно провести четкую линию между работами историков реформационного и католического лагерей, в обоих лагерях заметно новое явление — комбинирование элементов конфессиональных и гуманистических практик. Новые работы в обоих лагерях становятся полемичными, а привлечение широкого круга цитируемых источников направлено на создание иллюзии максимальной достоверности текста. Но сами источники теперь начинают осмысливаться с привлечением элементов критического подхода, точки зрения авторов теперь подтверждаются достаточно тщательным подбором источников и цитат, но пространные комментарии все же позволяют недвусмысленно расставлять авторские акценты, а цитаты с купюрами и вовсе дают возможность весьма успешно манипулировать сознанием читателя.


Совокупное восприятие исторического процесса обществом всегда опосредуется спецификой восприятия времени этим обществом. Субъективное время католика имеет качественное отличие от субъективного времени протестанта: оно дискретно — и точками разрыва этого дискретного времени являются прежде всего дни религиозных праздников и важные события. Отсюда исторический процесс в католицизме воспринимается как последовательность единичных самоценных значимых ниспосланных свыше эпизодов. В протестантизме важность религиозных праздников значительно меньше. Время протестанта непрерывно, а исторические события, исходя из этого, трактуются через призму некоторой типизации — это даёт возможность выявить тенденции, а следовательно и говорить об истории как о процессе. Протестантское время десакрализируется; темпоральные представления в текстах данной эпохи связаны прежде всего с расколдовыванием времени.

В первой половине XVI века в ходе Реформации происходит распад единого европейского  христианского пространства — появляются христианские деноминации с аксиологией и этикой, сильно отличающимися от католической, что приводит в том числе и к формированию новой мемориальной традиции, которая опосредованно изменяет культурную память общества. Само общество в такой ситуации перестает быть единым образованием. Стоит особо отметить, что протестантская религиозная цензура появляется уже в первые годы Реформации и действует строго по образцу католической - она активно работает и в отношении исторических работ.
 
В рамках протестантского историописания сразу же начинает исследоваться история отдельных сообществ (например, «История реформации во Франции в 1521-63 г.» Теодора де Беза), а также появляется новая апологетика (Джон Фокс, «Книга мучеников») - данные работы ориентированы прежде всего на создание новой протестантской мифологии. Позже появляются комплексные исторические свидетельства, которые в перспективе способны задать новую апостольскую традицию — в частности, Маттиас Флаций создаёт «Каталог свидетелей  истины», который является перечнем авторов, в сочинениях которых можно было обнаружить расхождения с официальной католической доктриной (особенно в части преемственности развития церкви от эпохи Христа до начала XVI века). Но эта работа по сути не является историческим сочинением, там нет сформулированной общей концепции и мало хронологических данных — это прежде всего справочник, но его появление предопределило появление трудов первых «настоящих» протестантских историков, главной задачей которых стало разрушение духовной монополии католицизма в том числе и в отношении исторической памяти. Реформация дает возможность взглянуть по-новому на христианскую традицию и саму проблему memoria, она ставит под сомнение культ святых и поминальные практики, дает стимулы к новому прочтению и переосмыслению имеющейся христианской литературы.

Конфессиональные споры, начавшиеся с Реформацией, порождают и сочинения, призванные не столько донести до читателя истину, сколько показать процесс ее искажения — возникает жанр полемической истории церкви.
Появляются «Магдебургские центурии» - первое по времени в протестантской литературе большое сочинение по истории христианства, изданное между 1559 и 1574 годами. Само название «центурий» определяет способ подачи материала: каждое столетие в сочинении независимо от исторической конкретики принимается за отдельный самодостаточный период. Сочинение охватывает первые тринадцать веков христианства (до 1238 года). В своем изначальном виде сочинение представляет собой коллективный труд многих протестантских учёных под руководством Маттиаса Флациуса. Оно до сих пор не утратило своего научного значения как первоисточник церковной истории.

Авторы задались целью рассказать своим читателям историю «порчи» церкви и ее превращения в «царство Антихриста» (с Антихристом отождествлялся Папа римский). Господствующая антикатолическая тенденция часто служила причиной неверных суждений, а богатейший документальный материал и тонкости гуманистического анализа текста соединялись с воспроизведением любых, самых недостоверных средневековых легенд, способных опорочить оппонентов. Главный недостаток сочинения — чисто внешнее, искусственное деление истории по столетиям и слишком дробное распределение содержания по отделам, хотя сама работа основана на концепции непрерывного времени, характерной для протестантизма.

В рамках католической исторической традиции появляется работа Чезаре Баронио «Церковные анналы», это - официальная история католической церкви, доведенная до 1198 года - она демонстрировала постоянную неизменность учения и традиции церкви, сформированной на идеях Евангелия. Автор демонстрирует в своём труде исторический анализ источников, критический подход к ним и широчайшую эрудицию. Изложение ведётся в строго хронологическом порядке. Проведя громадную работу в архивах и в Ватиканской библиотеке, Баронио привлек большое количество источников по церковной истории, как опубликованных, так и рукописных, включая ранее неизвестные. Баронио впервые в средневековой истории использовал в работе археологические данные, в частности результаты раскопок римских катакомб.
Работа Чезаре Баронио стала ответом на «Магдебургские центурии». Используя на протяжении своего сочинения определённые термины, Баронио, в отличие от авторов «Центурий», игнорирует изменение их содержания во времени, что полностью укладывается в католическое видение времени и истории. Его концепция обрела статичность, это позволило автору «Анналов» сосредоточить усилия на событийной истории церкви, и каждое событие в его работе — единично, самоценно и божественно.

Полемические трактаты принадлежали к вполне традиционному жанру богословских сочинений и строились по созданному схоластами канону, согласно которому доводы автора должны были подкрепляться ссылками на божественный закон, естественное право и человеческие законы. Собственно история в этой схеме стоит, скорее всего, не на первом месте - как в композиционном плане, так и в отношении своей значимости.

Во второй половине XVI века процесс десакрализации времени (а следовательно, и исторического бытия тоже) получил своё дальнейшее развитие — новый математический и астрономический инструментарий позволил составить и ввести намного более точный Грегорианский календарь, который был принят и протестантами, и католиками. Здесь можно судить о новых темпоральных реалиях относительно гомогенного времени, на которое человек уже не может влиять каким-либо образом. Время постепенно становится объективностью, а человек — остается полностью зависимым от этой неумолимой объективности. Это - принципиально новое понимание исторического процесса. Но сам факт принятия нового Грегорианского календаря наглядно показал всему обществу, что историческое время не абсолютно.

В эпоху Реформации в ходе полемики католиков и протестантов в обществе постепенно выкристаллизовалось понимание истинного значения исторического знания и историописания. Десакрализированное историческое прошлое со временем стало для общества подлинной ценностью, поскольку оно во всей своей неповторимости и невоспроизводимости ушло навсегда.