Плоть сатаны. гл. 2. кровавый октябрь. окончание

*
Во всём происходящем
                выделялся       
от бейтаров кровавый след…
Тут не один цветок
     от избранных – букет
всех методов,
      характер не менялся.
Увидим погодя, без суеты,
откуда и куда
         потянутся хвосты…
Вернёмся позже
       и к судьбе Руцкого,
кто так прославился
                в те дни…
По логике
     – ответа нет другого:
чью волю выполнял,
      отрёкшись от былого
– всё власть,
     всё деньги, всё чины!
*
Мне неизвестно
           лейтенанта имя,
спешившего исполнить
      свой последний долг
со взводом пацанов
          на двух машинах,
расстрелянных в упор!
  Смерть не проходит мимо…
Власть давит всех,
   чтоб голос чести смолк.
Но голоса таких
               не умирают,
Они
к народной памяти взывают…
О сколько
    их безвестных полегло
от палачей
      команды ельцинойдов,
от нелюдей 
  с приставкой гуманойдов,
безвременную
        смерть свою нашло…
*
Как нечто гнусное,
      тогда звучал призыв:
«Лимит на революции
                исчерпан!»
И потянулся враг
      к российским недрам…
Не правда ли
         – чарующий мотив!
Она была
  – последняя возможность,
где «Зюга» – просто
       супер осторожность!
Тот страх и фарс 
      чуть позже повторён,
за года два
     пред окончаньем века:
парламентом
     «импичмент» проведён,
где прозвучал
       уже привычный звон,
и от суда ушёл
           иудушка-калека…
Таких «царей»
        кремлёвская земля
со дня рожденья
             не встречала…
Кромсал страну,
         своё вонзая жало
– поблекла жизнь,
        всё поглотила тля!
*
Непредсказуем,
             беспринципен
– и тем
  в своих деяниях отличен.
«Игра» закончена!
       Пришла пора наград
для тех,
кто благосклонность
               «заслужил»:
министра должность
           кто-то получил,
а кто-то
«по заслугам» гос. подряд…,
кто
 воинской присяге изменил
– тому парад!
Парад пройдёт
    пред «царскими» очами,
сверкая
       туповатыми главами…
А жалкий наш совок,
             считая сдачу
за всё, что потерял,
            что не сберёг,
и происшедшего
           понять не смог
– он лишь скулит,
           да тихо плачет…