Редкий сорт хоррор

* * *

Всё началось с того, что мать на блошином рынке купила редкий и необычный сорт капусты. В отличие от обычной капусты, растущей поодиночке, она обвивалась лианами стеблей друг с другом, и капуста росла, практически, как растут помидоры, только на земле. (помидоры-помидоры, все девчонки крохоборы!) - так думал тогда я. Таковы были мои впечатления от этой импульсивной покупки. Возле грядки стояла старая яблоня с наклонённой к земле толстой, треснувшей от старости ветвью, именно с неё всё и началось:

     Как-то утром я вышел из дома и увидел - капустные побеги вместе с кочанами обвили эту ветку, как лианы в джунглях обвивают неосторожных путников. Я сделал замечание матери: капуста твоя задушит все деревья! Но это было не самое страшное. Оно - было живое! - у меня на глазах толстые плети стеблей ползли и обворачивались вокруг засохшего ствола ветви. Перекидывая кочаны с ветки на ветку, как закидывают тюки к подъезду гастарбайтеры.
Подвернувшимся под руку мачете (мой отец был коллекционером)  - я рубил и рубил непокорные плети. И тут выяснилось: то, что я принимал за капустные кочаны - было отвратительными двусторонними горбами с дрожащими прожилками вен и сухожилий. Но и это было не самое страшное!

- У Него были глаза. Видели наверное псевдодокументальные материалы про "Кыштымского карлика"?
Создавалось впечатление, что этот кыштымский карлик по пояс сидит в кольце обвившихся змеями вокруг него капустных плетей. И огромные глаза навыкате - резко выступали вперёд, как будто подвешенные на ниточках, напряжённо вглядываясь в воздух. И голова, а верней - была одна зелёная голова, странной остроконечной формы, сужающаяся к затылку,
и словно сведённый судорогой, искривлённый как на картине Эдварда Мунка "Крик" - чёрный непропрорциональный провал рта довершал жуткое впечатление.

Я пробовал бить Это тупым концом швабры, но казалось, что это не оказывает на него никакого воздействия. Оно стреляло в меня острыми щепками-занозами, и если бы я не уснул, забывшись, некому было бы рассказать об этом.
Я помню только круглый поднос, и на нём! - увядающая остроконечная зелёная головка с чёрными провалами глазниц, лежащая как в змеином гнезде - в круге капустных плетей. Я только и мог, не сказать, а скорее прошептать: Убери от меня Это!...
Существо мы сожгли в ржавой бочке вместе с капустными плетями, они долго не хотели гореть. И долго ещё я не мог забыть сардоническую усмешку зелёного безгубого рта.
Завтра мать снова идёт за семенами.