Капитанская дочка. Глава VI

Парафраз одноимённой повести Пушкина А.С.

Глава VI. Пугачёвщина.

И перед тем, как происшествий,
(Свидетелем которых стал),
Поведать суть хочу, я прежде
О положении б рассказал

Губернии нашей Оренбургской.
Она обширна и была
Великим множеством народов
До крайности заселенА.

В тот год семьсот семьдесят третий
Они, признав России власть,
Всё ж возмущенье поминутно
Своё явлЯли. И напАсть

На наши крепости считали
Священным делом. То была
Их «непривычка жить законом»
Гражданской жизни. Не могла

Остановить порыв тот дикий
Ни высота стен крепостных,
Ни пушек залп, ни гнев Великой
Императрицы. ЯицкИх

КазАков Удаль лишь держала
В уздЕ. Но вот с недавних пор
КазАки сами в возмущенье
Пришли. Виной тому был спор

И меры строгие, к которым
ПрибЕг ТраубенбЕрг тогда,
И Оренбургские просторы
Пришли в движенье. ГолытьбА

И всякий сброд тотчас поднЯлся
На вОльницу. И лишь картечь
Смогла напОр смирить. УнЯлся
Бунт беспощадный, и сберечь

Империи покой на время
Смог тот лифляндский генерал.
Но проросло всё ж бунта семя.
Как глубоко – никто не знал…

И вот, однажды, был я дома.
Через посыльного позвал
Меня Иван Кузмич. Я тут же
К нему немедля побежал.

В избЕ собрАлись офицеры.
Нам озабоченно сказал:
«Есть, господа, важная новость.
Вот что нам пишет генерал:

Вам сообщаю по секрету,
Что Пугачёв, сын Емельян -
Донской казак из-под ареста
Сбежал, раскольник и смутьян.

Удумав именем назваться
Царя – покойника Петра,
Собрал он шайку. Может статься,
Что под знамёнами царя

Воскресшего чинИт убийства
И грабежи. Ряд крепостей
Уж разорил он, богохульник,
КичАся дерзостью своей.

По получении сообщенья
Прошу я строгие принЯть
Вас меры к его отраженью,
И самозванца обуздать».

«Принять немедленные меры
Нам к задержанию… Сказать
Намного легче, трудно сделать.
Злодей силён, а нас считать

По пальцам можно. Лишь сто тридцать.
На казакОв надёжи нет.
Но главное – проговориться
До времени ни-ни. Ответ

Нам всем держать. КолИ пропустим
Мы супостАта, то тогда
Нам всем ЕмЕля юшку пустит…
За шею и… на воротА.

Однако, нЕчего нам делать.
Прошу дозОры я нести
Исправно. Запереть ворота.
Урядник, пушку подкати

И осмотри, чтоб хорошенько
До блеска вычистить еЯ.
А там, глядишь, и с божьей волей
Нас мИнет чАшия сия».

И всё же весть о Пугачёве
По гарнизону разнеслась.
КазАки по углам шептались,
Что, мол, грядёт казачья власть.

Что царь воскресший, справедливый
Всех приласкАет слОвом и
Умом божественным, пытлИвым
Даст вдоволь вОльницы, землИ.   

Башкирец пойман был, лазутчик,
Что с возмутительным листом
КазАков подбивал к ним влиться
В царёво воинство. Притом,

Урядник крепостной, Максимыч,
За разговоры под замок
Посажен был, но вскоре тайно
Бежал из крепости. Как мог

Присяге изменить, мошенник?
Иван Кузмич повторно нас
В своей избёнке собирает,
Читает нам Петра указ –

Воззванье то есть Пугачёва,
Что полуграмотный казак
ПисАл, перевирАя слово,
Связать речь сИлясь кое-как.

Разбойник выразил желанье
Немедленно на нас напасть,
За супротИвность – наказаньем
Грозил, за послушанье - власть

И жисть приятную с ним в шайке
Сулил. «Мошенник! Как же жить
Нам после? Встретить с каравАем?
К ногам знамена положить?

Он, сын собачий, разве ж знает,
За сорок лет уже всего
Мы насмотрелись. Ну-к, башкирца
Позвать, допросим мы его».

Через порог вошёл, шатаясь,
В колодке старый человек.
Я на него взглянул и каюсь
От страха вздрогнул. Буду век

Его тяжёлый взгляд тот помнить:
На голом черепе лишь след
Ушей и носа. Боже правый!
А в глазках узких злобы свет,

На бородёнке прядь седая.
Был сгорблен, тощ и ростом мал.
«Ну, говори, кто подослал-то?» -
Башкирцу комендант сказал.

Но он лишь рот слегка раззявил
И еле слышно промычал,
И содрогнуться вновь заставил:
Обрубок языка торчал.

«Ну, - комендант сказал, - как видно,
Нам толку нету от него.
Заприте мОлодца в амбаре.
Мы ж потолкуем». Тут его

Внезапно речь опередили:
«Нижнеозёрская взята,
Сегодня утром. Говорили –
Все перевЕшены. БедА!

И комендант, и офицеры,
А все солдаты взяты в плен».
«А крепость та от нас вёрст двадцать.
Быть может, есть в запасе ден?

Отправить в Оренбург нам надо
Всех женщин с малыми детьми,
Иль в крепость дальнюю. Злодеи
Там не достанут. Пусть с людьми

Обоз отправится и пару
Солдат в охрану надо дать.
Хотя солдат и так уж мало,
Самим бы где пяточек взять.

Егоровна, и ты сбираться
Иди и ...Машеньку с собой.
Негоже в крепости остаться.
Её хоть сбережёшь живой.

И не пытайся мне перечить,
Мужское дело предстоит.
Коль будешь с нею ты далЕче –
И мне полегче – тыл закрыт».

«Ты думал улечу соро;кой,
Прожив уж сколько лет с тобой?
Искать могилы одинокой
На стороне от нас чужой?

Мне незачем искать под старость
Угла, покойней умирать
С тобою рядом, а вот Машу
В дорогу нужно собирать».

И после ужина, что молча,
Как погребальный стол прошёл,
Я, улучив мгновенье, к Маше
Без посторонних подошёл.

Она бледна, ещё прекрасней,
Чем ранее того была,
Ко мне прижалась со слезами,
Сказала: «Помните меня.

Меня насильно отсылают.
Прощайте, Пётр Андреич, я
За вас молиться буду. Знаю,
Вы не разлюбите меня.

А если ж предстоит разлука,
То будьте…», - зарыдав ушла.
Да, нелегкА любви наука.
Нас ждали грозные дела…