Л. В. Костенко. Лирика. Переводы

Л.В. Костенко. Лирика. Переводы

Лина Костенко. Лирика. Переводы

Лина Васильевна Костенко (Ліна Василівна Костенко, род. / нар. 1930) – поэт из «шестидесятников», видимо, крупнейший из ныне живущих украинских писателей старшего поколения. Некогда (1956) окончила с отличием Литературный институт имени Горького.
Хотя произведения Лины Костенко разнообразны и некоторые из них, что называется, крупной формы, возможно, именно короткие лирические стихотворения дают лучшее представление о масштабе ее таланта.
Источник оригиналов: сборник Костенко Ліна. Триста поезій. Вибрані вірші. – К.: А-Ба-Ба-Га-Ла-Ма-Га, 2019, вид. 16. – 416 с.: серія «Українська Поетична Антологія». Сборник считается наиболее полным изданием избранного поэтессы с 1991 г., и его тираж на осень 2017 г. составлял 80 тыс. экземпляров. Однако сборник не содержит дат написания стихотворений и комментариев (а они иногда нужны). Комментарии к переводам в этой подборке (объяснения значений слов) найдены в Сети на разных сайтах, преимущественно в Википедии. Переводы размещены в той же последовательности, что оригиналы в сборнике “Триста поезій”, но делались переводы в другой последовательности.
По мнению переводчицы, переводы произведений Л. Костенко на русский язык могут служить примером того, что на родственный язык переводить стихи сложно. Возникает мысль "а зачем это переводить, если и так все понятно?”, а затем – чувство ревности из-за того, что твой перевод слишком похож на чей-то, сделанный ранее, которого ты не знала. Зато можно с любопытством отслеживать небольшие, но существующие отличия между переводами разных переводчиков, а также между разными переводами и оригиналом. Например, изменяется ли, и если да, то насколько, значение строки из-за замены в ней одного предлога или союза, чтобы строка в размер попадала.   

Другие русские переводы Лины Костенко сделали, например, на Стихах.ру Татьяна Шамсиярова(большая подборка),
http://stihi.ru/avtor/89883101215&book=2#2
Кариатиды Сны

http://stihi.ru/2020/08/21/87

Олег Озарянин

http://stihi.ru/2015/06/17/3642

и на на Поэзии.ру
Екатерина Камаева
https://poezia.ru/works/185362

Особенно часто переводят стихотворение о Микеланджело.
В википедийной биографической статье упоминается изданная книга русских переводов «Книга избранных стихов», перевод Василия Бетаки, Париж, 1988. Только часть из этих переводов можно найти в свободном доступе.

А дальше – оригиналы и что получилось у меня.

1. Оригинал:

Я дуже тяжко Вами відболіла.
Це все було як марення, як сон.
Любов підкралась тихо, як Даліла,
А розум спав, довірливий Самсон.

Тепер пора прощатися нам. Будень.
На білих вікнах змерзли вітражі.
І як ми будем, як тепер ми будем?!
Такі вже рідні, і такі чужі.

Ця казка днів – вона була недовгою.
Цей світлий сон – пішов без вороття.
Це тихе сяйво над моєю долею! –
Воно лишилось на усе життя.

Мой перевод:


Я вами тяжело переболела.
Все это было будто бред, как сон.
Любовь Далилой тихо подоспела,
А разум спал, доверчивый Самсон.

Теперь срок наступил прощаться. Будень.
На белых окнах мерзнут миражи.
И как мы будем, как теперь мы будем?! –
Так породнившись, стали мы чужды.
Та сказка дней – ведь так недолго длилась.
Тот светлый сон – прошел, не воротить.
Судьба моя сияньем тихим озарилась –
Ему со мной теперь всю жизнь пребыть.

Перевод 17.09.2025

2. Оригинал:

Моя любове! Я перед тобою.
Бери мене в свої блаженні сни.
Лиш не зроби слухняною рабою,
не ошукай і крил не обітни!
Не допусти, щоб світ зійшовся клином,
і не присни, для чого я живу.
Даруй мені над шляхом тополиним
важкого сонця древню булаву.
Не дай мені заплутатись в дрібницях,
не розміняй на спотички доріг,
бо кості перевернуться в гробницях
гірких і гордих прадідів моїх.
І в них було кохання, як у мене,
і від любові тьмарився їм світ.
І їх жінки хапали за стремена,
та що поробиш,– тільки до воріт.
А там, а там... Жорстокий клекіт бою
і дзвін мечів до третьої весни...
Моя любове! Я перед тобою.
Бери мене в свої блаженні сни.

Мой перевод:

Моя любовь! Ну, вот я. Пред тобою.
Ты в сны блаженные меня прими.
Но пусть привычек рабских не усвою.
Не обмани, мне крылья сохрани!
Не допусти, чтоб клином свет сошелся,
Да не забуду, для чего жива.
Пусть будет в дар меж тополей мне солнце.
За тяжесть, древность солнце – булава.
Средь малости не дай мне заблудиться,
Не будут пусть запутаны следы.
Тогда перевернутся ведь в гробницах
Все предки – а они горьки, горды.
Они в свой час, как я теперь, влюблялись,
Забыв, как жизнь обычная идет!
Их женщины за стремена хватались,
Но что поделать – только до ворот.
А там, а там… Был гром жестокий боя,
Мечи звенели – тишины не жди…
Моя любовь! Ну, вот я. Пред тобою.
Ты в сны блаженные меня прими.

Перевод 18.09.2025

3. Оригинал:

СКІФСЬКА БАБА

Ти, скіфська баба, кам’яна незграба,
стоїш в степах… Курай і бугила…
Яка ж ти баба, ну яка ж ти баба?!
За сто віків дитя не привела!
Були б у нього кремінь-ноженята,
ото вже б гупотіло по ланах!
Чого смієшся? Космос нежонатий,
а ти стоїш одна у полинах.
Невже ж таки ніхто не женихався?
А висить же в музеях твій портрет.
Тобі козацький череп усміхався,
Та це — минуле. Ти дивись вперед.
Ти звикла — коні, гаківниці, стріли,
Зрадецькі хани з профілем шулік…
Ти це забудь. Усе це застаріле.
Поглянь навколо. Це — двадцятий вік.
А ти стоїш. Звітріли коси й руки.
Скришились плечі,— може, скажеш, ні?
Були б у тебе кам’яні онуки.
Ти розумієш, бабо? Кам’яні!
Ото — літак, а не якась дараба.
Це все — прогрес. А ти стара як світ…

…Сміється баба, клята скіфська баба,
сміється, ухопившись за живіт.

Мой перевод:

Скифская баба

Ах, скифская баба, - дурында ты, право…
В степи ты стоишь… Курай и бугила…
Какая же, и в самом деле, ты баба?!
Ведь за сто веков так и не родила!
А были бы ножки крепки у дитяти,
Крепки, что кремень.. Топало б по полям!
Смеешься чему? Космос ведь неженатый,
И ты средь полыни одна – знает сам!
Неужто никто покорить не пытался?
Портрет твой ведь гостя в музеи влечет…
Вот череп казацкий тебе улыбался,
Но все это в прошлом. Смотри-ка вперед.
Привыкла ты – кони, да ружья, да стрелы,
Коварный и с профилем коршуна хан…
Ты это забудь. Это все устарело.
Вокруг погляди. Век двадцатый настал.
Стоишь… Уж обветрены косы и руки,
И плечи крошатся – ну что, отрицать?
Из камня могли бы стоять твои внуки.
Из камня быть, баба! Ты можешь понять?
Гляди, самолет, а совсем не дараба.
Как мир, ты стара – а прогресс-то идет…
Смеется проклятая скифская баба,
Смеется она, ухватясь за живот.

Курай, солянка – род растений семейства амарантовые. Растут в основном на равнинах, на сухих солоноватых почвах.
Бугила (купырь) – род травянистых растений семейства Зонтичные.
Дараба – плот, сбитый из деревянных кругляков.

Перевод 15.09.2025

4. Оригинал:

Чекаю дня, коли собі скажу:
оця строфа, нарешті, досконала.
О, як тоді, мабуть, я затужу!
І як захочу, щоб вона сконала.
І як злякаюсь: а куди ж тепер?!
Уже вершина, де ж мої дороги?
...Він був старий. Старий він був. Помер.
Йому лизали руки епілоги.
Йому приснився жилавий граніт.
Смертельна туга плакала органно,
Він Богом був. І він створив свій світ.
І одвернувся: все було погано.
Блукали руки десь на манівцях,
тьмяніли фрески і пручались брили.
Були ті руки в саднах і в рубцях —
усе життя з камінням говорили.
Вже й небо є. А стелі все нема.
Пішли дощі. Хитались риштування.
Внизу ревла і тюкала юрма.
Вагою пензля металися вагання.
А він боявся впасти на юрму.
Сміялись в спину скіфи і етруски.
І він зірвавсь. Не боляче йому,
бо він розбився на камінні друзки.
І ось лежить. Нема кому стулить
його в одне на плитах базиліки...
Прокинувся. Нічого не болить.
Все віднялось. І це уже навіки,
Нажився він. І недругів нажив.
Було йому без року дев'яносто.
Життя стужив і друзів пережив,
і умирав зажурено і просто.
Важкі повіки... стежечка сльози...
і жаль безмірний однієї втрати:
"В мистецтві я пізнав лише ази.
Лише ази! Як шкода умирати..."
Земля пером. Чудний був чоловік.
Душа понад межею витривалості.
Щоб так шукати, і за цілий вік —
лише ази! — ні грана досконалості.

Ти, незглибима совісте майстрів,
тобі не страшно навігацій Лети!
Тяжкий був час. Тепер кого не стрів, —
усі митці, художники й поети.
Всі генії.
На вічні терези
кладуть шедеври у своїй щедроті.
Той, хто пізнав в мистецтві лиш ази,
був Мікеланджело Буонарроті.

Мой перевод:

Жду дня, когда смогу себе сказать:
Ну вот, строфа и вышла совершенной.
О, как тогда вдруг стану тосковать,
Как пожелаю ей пропасть, наверно!
Как испугаюсь: что ж, я все нашла?
Я на вершине. Как искать дороги?
… Он старым был. Старик был. Смерть пришла.
Ему лизали руки эпилоги.
Он жилистый гранит во сне видал.
Тоски смертельной плач гремел органный.
Он богом был. Свой мир он изваял.
И отвернулся: все не так, как надо.
Прочь руки с ясного пути ушли,
На фресках – тень, и глыбы непокорны.
Те руки ссадины, рубцы несли –
Их жизнь сложили с камнем разговоры.
Вот есть и небо. Потолка все нет.
Вступление дождей, лесов качанье.
Рев и невежество – толпы ответ.
Кисть тяжелеет – мстит за колебанья.
И на толпу упасть боялся он.
Скиф и этруск – смеялись в спину только.
Сорвался он. От боли он спасен:
Был в каменные обращен осколки.
Вот он лежит. Уже никто его
Не соберет, чтоб цел он был, конечно.
Проснулся он. Страданье отошло.
Все отнялось. И это уж навечно.
Он прожил вдоволь. Недруги нашли.
Ему без года было девяносто.
Жизнь наглумилась, а друзья ушли.
И умирал он в горести и просто.
Век тяжесть… и дорожка – от слезы…
Скорбит он, боль утраты сознавая:
«В искусстве я познал одни азы.
Одни азы! Как жаль, что умираю».
Пусть с миром спит. Чудной был человек.
Был путь души – на грани изуверства.
Ведь так искал он, и за целый век –
Одни азы!  - Ни шага – к совершенству.
Ты беспредельна, совесть мастеров,
И не боишься навигаций Леты!
Теперь полегче время. Всяк готов
Художником предстать или поэтом.
Все гении. На вечные весы –
Шедевры их! И с ценностью не спорьте!
Тот, кто в искусстве знал одни азы,
Был Микеланджело Буонарроти.

Перевод 14.09.2025

5. Оригинал:

Під вечір виходить на вулицю він.
Флоренція плаче йому навздогін.
Ці сльози вже зайві. Минуло життя.
Йому вже в це місто нема вороття.
Флоренція плаче: він звідси, він наш!
Колись прокляла і прогнала вона ж.
Високий вигнанець говорить їй: ні.
У тебе ж є той кондотьєр на коні.
І площі тієї кільце кам'яне,
де ти присудила спалити мене.
Вважай, що спалила. Згорів я. Помер.
Сім міст сперечались, що їхній Гомер.
А ти ж, моє місто, — єдине, одне! —
О, як ти цькувало і гнало мене!
Прославилось, рідне. Осанна тобі.
Хай ірис цвіте на твоєму гербі...
Дарує їй профіль. Вінків не бере.
Де хоче — воскресне, де хоче — умре.
Одежа у нього з тонкого сукна.
На скронях його молода сивина.
Він тихо іде, він повільно іде.
У нього й чоло ще таке молоде!
Хто скаже про нього: старий він як світ?
Він — Данте. Йому тільки тисяча літ.

Мой перевод:

На улице он. Входит в вечер тихонько.
Флоренции плач раздается вдогонку.
Но плач ни к чему. Жизнь его уже в прошлом.
И он в этот город вернуться не может.
Флоренции слезы: он местный, наш, как же…
Его изгнала, проклиная, она же.
Но «нет» говорит ей высокий изгнанник.
«Ведь есть у тебя кондотьер этот, всадник.
Ты площадь, из камня кольцо, сохранила, -
Где ты на сожженье меня осудила.
Считай: удалось. Я сгорел. В смерть ушел.
О том, чей Гомер – городов семи спор.
А ты, город мой – ты единственным стал.
О, как же травил ты меня, как ты гнал!
Скорей ты прославлен. Осанна тебе:
Пусть ирис цветет у тебя на гербе…»
Дал профиль в подарок. Венков же не взял.
Воскреснет, умрет он – где сам пожелал.
Он тонкое нынче сукно надевает,
Видна на висках седина молодая.
Идет он спокойно, спешить не изволит.
И лоб у него так пока еще молод!
Кто смеет сказать: он, как мир этот, древний?
Он – Данте. Всего лишь тысячелетний.

На момент перевода этого стихотворения Данте исполнилось 760 лет, то есть – меньше тысячи, а написано оно раньше. По-видимому, автор прибегает к метафоре: то же положение, что есть сейчас и описано в стихах, сохранится и к дантову тысячелетию. Флоренция будет звать Данте, а он не вернется.
Высокий изгнанник – также метафора. Боккаччо в «Жизни Данте» пишет: «Был наш поэт роста ниже среднего, а когда достиг зрелых лет, начал к тому же сутулиться, ходил всегда неспешно и плавно, одежду носил самую скромную, как подобало его годам» (перевод Э. Линецкой).
Кондотьер – по-видимому, Джованни Медичи делле Банде Нере  (Черные Ленты), памятник которому находится во Флоренции на площади Сан-Лоренцо.

Стихотворение Лины Костенко о Данте может живо напомнить более короткое стихотворение Анны Ахматовой: то же противопоставление и объединение в конфликтующей паре Данте и изгнавшей его Флоренции, длящаяся обида и невозможность возвращения. В ахматовских стихах, однако, можно узнать образ Флоренции как женщины – «желанной, Вероломной, низкой, долгожданной». В стихах Лины Костенко появляется скорее коллективный образ Флоренции как города: Флоренция – «она», но слово «город» («місто») в украинском языке среднего рода. В стихах Лины Костенко также подчеркнута победа Данте над временем.

Перевод 19.09.2025


6. Оригинал:

Цариця Савська   

Цариця Савська плакала вночі.
А вранці встала в блиску свої слави,
вся в діамантах, золоті, парчі.
Усі царі гінців до неї слали.

Вона їх брала вродою в полон.
Ніхто при ній розумним не здавався.
Аж навіть сам премудрий Соломон
на всі віки від неї здивувався.
Красуня, казка, магія, міраж.

В садах любові царственна троянда.
Вино очей, чаклунство магарадж.
Хвилююче мовчання фоліанта.

Жагучий сон, мінливий Орієнт.
Такий вже імідж у цариці склався.
Коштовний камінь в перстені легенд, —
цариця Савська, о, цариця Савська!

Вся в діамантах, золоті, парчі.
При ній сторожа піша і комонна.
Цариця Савська плакала вночі.
Але про це нема у Соломона.

Мой перевод:


Царица Савская

Ночь для царицы Савской – время слез,
А утром с ложа встанет в блеске славы.
Парча, алмазов нити, будто звезд.
Гонцов к ней все цари земные слали.

Она умела их красой пленить,
Сильнейший разум делала увечным.
Премудрый Соломон не мог судить,
Остался удивлен на веки вечны.

Краса и сказка, магия, мираж.
В садах любви то – царственная роза.
Взор – зелье, чародейство магарадж
И том толстенный, что напрасно спросят.

Жар снов, непостоянный Ориент –
Такой сложился имидж у царицы.
Ценнейший камень в перстне из легенд –
Она, которой – снова восхититься.

Парча и злато, ожерелья звезд,
Толпы вернейших стражников приветы…
Ночь для царицы Савской – время слез,
Но Соломон не говорит об этом.

Но Соломон не говорит об этом – по-видимому, библейская «Песнь песней Соломона».

Перевод 18.09.2025

7. Оригинал:

Людей на світі смуток не трима.
Розвію хмару над життям навислу.
Іронія – це блискавка ума,
Яка освітить всі глибини смислу.

Мой перевод:

Людей из мира грусть бы прогнала.
Прочь, туча! Зря над жизнью ты нависла.
Ирония – вот молния ума,
Что освещает все глубины смысла.

Перевод 17.09.2025

8. Оригинал:

І сум
і жаль
і висновки повчальні
І слово непосильне для пера
Душа пройшла всі стадії печалі
Тепер уже сміятися пора

Мой перевод:

‘Как грустно!”,
 ‘жаль!”
и поученья – далее,
И слово перья тяжестью скует.
Душа прошла все стадии печали,
Теперь пора смеяться настает.

Перевод 17.09.2025

9. Оригинал:

МАРКОВА СКРИПКА

Сумління -- річ тендітна і марка.
Вже дехто з нього й пилу не стирає.
Маркові що? Є скрипка у Марка.
Де хтось би плакав, а Марко заграє.
Грай, Марку, грай! Веселу, не яку.
Куди ж ти, Марку, дінешся? Ти -- вічний.
На кожне лихо маєм по Марку:
Марко Пекельний і Марко Стоїчний.
Міркуєш, Марку: так-то воно так.
А все не так, і ти міркуєш марно.
Закінчив польку, починай гопак,--
грай, Марку, грай, бо дуже граєш гарно!
Воно, звичайно, що там говорить.
Отож-бо й є, нема чого балакать.
А що поробиш, хай воно згорить,
сміятись краще все-таки, ніж плакать.
Та й те сказати, як його, гай-гай!
Воно й спочити -- щастя недолуге.
Смеркає -- грай! Розвиднюється -- грай!
Бо світ великий, -- як не те, то друге.
Бо що було, а що і загуло.
Біда біду, як кажуть, перебуде.
Не може ж буть, щоб якось не було,
вже як не є, а якось воно буде.
Ти, Марку, грай! Ти знай собі одне,
що що кому коли не заманеться, --
біда мине, і щастя теж мине, --
те, що ти граєш, тільки зостанеться.


Мой перевод:

Маркова скрипка

Для маркой совести грязь трудно снесть.
Иной с нее и пыли не стирает.
А Марку что? У Марка скрипка есть.
Где плакал бы другой, Марк заиграет.

Играй же, Марк! И весело – вот как!
Ты вечен. Поиграть тебе что стоит?
На горе всякое найдется Марк:
Марко Проклятый есть, а есть Марк-стоик.

Ты в размышленьях, Марк. Сообрази!
Нет, все не так, и зря соображаешь.
Закончил польку, а гопак начни.
Играй же, Марк! Ведь славно так играешь!

Обычно не о чем тут говорить.
Все так, как есть, и не сказать иначе.
А что поделать? Да пускай сгорит!
Смех все-таки – занятье лучше плача.

Неясно слишком что? Ну что ж – вздыхай!
Тогда запомнишь: счастье ведь слепое.
Темно – играй! Сейчас рассвет – играй!
Ведь мир велик: как не одно, другое.

Ведь что когда-то было, то прошло.
Беда беду, сказали, перебудет.
Добро ли, худо – надо, чтоб нашло.
Уж как не есть, а как-нибудь да будет.

Играй же, Марк! Не надо забывать:
Что человек придумать ни возьмется,
Беде - пройти и счастью – миновать,
А то, что ты играешь – остается.

Марко Проклятый (Пекельний, то есть адский) – персонаж украинского фольклора и художественной литературы, грешник, в некоторых преданиях спасающий из ада козаков. Согласно википедийной статье, именно Марко Проклятый – герой этого стихотворения Л. Костенко. Марк-стоик – по-видимому, римский император Марк Аврелий, философ-стоик.

Перевод 16.09.2025

10. Оригинал:

Свят-Вечір

Мороз малює у віконці.
Узваром дихає кутя.
І Мати Божа на іконці
у хустку кутає дитя.
Побудь дитиною, синочку.
Твоє дитинство золоте.
Ще вітер віє у терночку
і дерево на хрест росте.
Ще час не сплинув за водою.
Ще Юда спить у сповитку.
Он гурт з різдвяною звіздою
уже на ближньому кутку.
Поколядують і засіють.
Ще, може, буде і життя.
Ти на Голгофі вже Месія,
а на руках іще дитя.

Мой перевод:


Свят-Вечер

Мороз рисует на окошке.
Взвар сладок, дышит им кутья.
И Матерь Божья на окошке
Закутала в платок дитя.

Побудь ребенком, мой сыночек.
Не скоро муки час придет.
Пока что ветер рвет терночек
И дерево на крест растет.

Еще Иуда – в колыбели
И время не ушло с водой.
Но начинает песнопенья
Толпа с рождественской звездой.

Поколядуют и посеют.
Жизнь призовут с игрой, шутя.
Ты на кресте – уже Мессия,
А на руках еще дитя.

Свят-Вечер – рождественский сочельник, канун праздника Рождества Христова
Взвар (узвар) – традиционный рождественский напиток без сахара из сухофруктов.

Перевод 17.09.2025

11. Оригинал:

Мене ізмалку люблять всі дерева,
і розуміє бузиновий Пан,
чому верба, від крапель кришталева,
мені сказала: "Здрастуй!" - крізь туман.
Чому ліси чекають мене знову,
на щит піднявши сонце і зорю.
Я їх люблю, я знаю їхню мову.
Я з ними теж мовчанням говорю.

Мой перевод:

Я сызмальства – любимица деревьев,
И понимает бузиновый Пан,
Зачем хрустальная от капель верба
Мне пожелала «Здравствуй!» - сквозь туман.
Зачем леса меня вновь ожидают,
Подняв на щит и солнце, и зарю.
Я их люблю. И их язык я знаю.
Молчаньем с ними тоже говорю.

Пан – бог лесов, отар и пастухов в греческой мифологии.

Перевод 17.09.2025

12. Оригинал:

Блискоче  ніч  перлиною  Растреллі.
З  гори  збігає  Боричів  узвіз.
І  солов'ї,  пташині  менестрелі,
всю  ніч  доводять  яблуні  до  сліз.
Цвіте  весна  садами  молодими,
шумлять  вітри,  як  гості  з  іменин.
В  таке  цвітіння,  князю  Володимире,
тобі  не  важко  бути  кам'яним?

Мой перевод:

Блистает ночь жемчужиной Растрелли
И Боричев с горы сбегает ввоз.
И соловьи – средь птиц то – менестрели –
Всю ночь доводят яблони до слез.
Цветет весна садами молодыми,
Шумят ветра – гостей веселых рать.
Что, при таком цветенье, князь Владимир,
Тебе не грустно каменным стоять?

Жемчужина Растрелли – Андреевская церковь в Киеве, архитектор Бартоломео Франческо Растрелли (1700-1771).

Боричев ввоз (подъем, спуск) – улица в Киеве на Подоле, в районе Почтовой площади, названная в честь древней дороги.  Из «Повести временных лет»: «И были три брата: а один по имени Кий, а другой — Щек, а третий — Хорив, и сестра их — Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, отчего и названа Хоривицей».  (Перевод О.В. Творогова).

Князь Владимир – памятник князю Владимиру Святославичу на Владимирской горке в Киеве.

Перевод 17.09.2025

13. Оригинал:

Коти, зайці, ведмедики, лисиці,
рожева мавпа і зелений слон, —
мій зоопарк, і плюшевий, і ситцевий,
і черепаха, взута в поролон.

Їм в шафі тісно, а куди подіти?
У світі теж — там криза, там війна.
І діти виросли, вони уже не діти.
А я люблю зеленого слона.

Він гарний слон, у квіточки і в цятки.
Тут навіть є шовковий леопард.
А вже століття навіть не двадцяте,
ну, але то вже інший зоопарк.

Там все хтось в когось цілиться наосліп,
ніякі звірства вже не дивина.
Великий світ. І діти вже дорослі.
А я люблю зеленого слона.

Мой перевод:

Коты и зайцы, мишки и лисицы,
Мартышка розовая и зеленый слон, -
Мой зоопарк, и плюшевый, и ситцевый,
Обута черепаха в поролон.

В шкафу им тесно, а куда им деться?
На свете тоже – кризис, там и том война.
И дети выросли, окончилось их детство.
А я люблю зеленого слона.

В цветочек, в крапинку – слон очень славный.
Тут даже шелковый есть леопард.
А век идет уж даже не двадцатый,
Но это и другой уж зоопарк.

Тот, где обыденно: вслепую целься!
Тот, где жестокость, как у зверя, не странна.
Большой мир. Взрослыми уж стали дети.
А я люблю зеленого слона.

Перевод 16. 09. 2025

14. Оригинал:

Синички на снігу

Синички голодом намлілись —
така зима, така зима!..
Оце б у вирій полетіти, —
так батьківщини ж там нема.

Мой перевод:

Синички на снегу

Синички с голоду намаялись –
Зимой им тяжек белый свет!..
В края бы теплые отправились,
Но только родины там нет.

Перевод 16.09.2025

15. Оригинал:

Малює степ мені твоє обличчя.
Він весь, як ти — свобода і жага.
Він любить нас, і згадує, і кличе,
і Чорний Шлях у простір запряга.

Там віє вітер, він за бандуриста,
вже років триста і сто раз по триста.
Вечірнє сонце надхиляє глек.
Стовпи, як амфори на плечах,
несуть натомлених лелек.

Зоря зорі присвічує каганчик.
Потроху траса стихне і замре.
На скіфську бабу дивиться тушканчик
і хто вона, ніяк не розбере.


Мой перевод:

Степь для меня лицо твое рисует.
Она как ты: свобода, страсть – вот суть.
Нас вспоминает и зовет – ведь любит,
В пространство запрягает Черный Путь.
Там веет ветер, здесь он – бандуристом.
Уже лет триста и сто раз по триста.

Садится солнце – как кувшин склонен.
Столбы несут, как амфоры носили,
Тех аистов, кто сядет, утомлен.
Звезда звезде тут света даст в каганчик.
Утихнет трасса и совсем замрет.
Глядит на бабу скифскую тушканчик
И кто она, никак не разберет.


Черный Путь (Черный Шлях) – связывал Крым с Правобережьем Днепра. Татары совершали по нему набеги на Волынь, Подолье, Запорожье и т.д.

Перевод 17.09.2025

16. Оригинал:

Хтось є в мені, і я питаю: — Хто ти?
— Не знаю, — каже. — Може, хто в роду.
Мене водив під руку Арістотель
в якомусь дуже дивному саду.

Згасало сонце у вечірніх лузах.
Десь в Римі правив Тит або Нерон.
А я тоді жила у Сіракузах,
писала вірші золотим пером.

Я скрізь своя, і я ніде не дома.
Душа летить у посвіті епох.
І де цей шлях почався, — невідомо.
І де урветься, знає тільки Бог.

Мой перевод:

Во мне есть кто-то. Спрашиваю: - Кто ты?
Ответ: - Не знаю. Может, кто в роду.
Вел под руку меня сам Аристотель,
И было в очень странном то саду.

Луч солнца угасавшего был узок,
При власти в Риме Тит был иль Нерон.
А где тогда жила я? В Сиракузах,
Стихи писала золотым пером.

Бездомная, своя я повсеместно.
Душа летит себе сквозь свет эпох.
Где начался путь этот – неизвестно.
И где прервется, знает только Бог.

Перевод 17.09.2025


17.

Источник оригинала: УкрЛіб - Бібліотека української літератури.

Оригинал:

Крила

А й правда, крилатим ґрунту не треба.
Землі немає, то буде небо.

Немає поля, то буде воля.
Немає пари, то будуть хмари.

В цьому, напевно, правда пташина...
А як же людина? А що ж людина?

Живе на землі. Сама не літає.
А крила має. А крила має!

Вони, ті крила, не з пуху-пір"я,
А з правди, чесноти і довір"я.

У кого — з вірності у коханні.
У кого — з вічного поривання.

У кого — з щирості до роботи.
У кого — з щедрості на турботи.

У кого — з пісні, або з надії,
Або з поезії, або з мрії.

Людина нібито не літає...
А крила має. А крила має!

Мой перевод:

Крылья

Кто крылат, тому почвы не надо, и это правда.

Нет земли - что ж, пускай им небо будет отрадой.

Не найдется им поля - но будет зато у них воля.

Не вздымается пар - но, может быть, лучше, что будут тучи.

В этом, должно быть, правда птичьего века.

А человек? Что скажем насчет человека?

Он живет на земле. Сам он летать не может.

Но есть у него крылья все же. Есть крылья все же!

Эти крылья - не из пуха и перьев,

Они - из правды, из добродетели и доверья.

У кого-то они - в любви, что не предает.

У кого-то - из стремления, что не пройдет.

У кого-то еще - из искренности в работе,

И у кого-то - из щедрости в каждой заботе.

Кому-то их песня, кому-то - надежда доставит,

А кому-то поэзия их или мечта подарит.

Человек как будто летать не может..
.
Но есть у него крылья все же. Есть крылья все же!

Перевод 17.10.2025.