Дыхание космоса

1. Человечество не одиноко 2

Ремейк моего старого стихотворения

Инопланетники, скрываетесь вы где?
Не может быть, чтобы по-прежнему нигде.
Вы на какой у нас вращаетесь звезде?
Вы в атмосфере, на земле или в воде?

Смотрю я в очень дальнозоркий телескоп,
Чешу упрямо свой широкий, светлый лоб.
И вдруг раздался в небе очень громкий «хлоп»..
В глазах своих увидел я из света сноп.

Вмиг обернулся. Сзади — странный великан.
На голове его как будто бы стакан.
Быть может это здесь оптический обман?
Пришелец что-то быстро прячет в свой карман.

Имеет он зеленый, полосатый хвост
И двухметровый, как сужу я точно, рост.
Пришелец показался обликом не прост.
Он точно прилетел сюда с далеких звезд.

Сказал тот великан приветливо: «Дружок,
Контакт с тобой — цивилизации прыжок
До неба, где сидит великий, сильный Бог.
Не приближайся только к солнцу — там ожог».

Попал под гипнотический я умный взгляд,
Которому землянин бы любой наш только рад.
Пришелец ведь был мирным, не солдат.
А я в своем уме строчил уже доклад.

И вот под взглядом ведь нечаянно уснул.
И ветерок здесь, кажется, меня обдул.
И вдруг под мной возник как будто прочный стул.
Раздался тихий аппаратный в небе гул.

Потом не помню я совсем уж ни черта.
Все забывать — такая ведь у нас черта.
С пришельцем встретиться, конечно же, мечта.
Но только не увидеть мне б в мешке кота.

Я помню смутно: был планетный хоровод.
Чужой в цвет стали из мартена небосвод.
Возможно, то цивилизации оплот.
Что скажут все ученые на этот счет?

И вдруг блеснула ярко вольтова дуга.
Опять я ничего не помню — ни фига.
Возможно, разум мой пришельцам как слуга.
И зашипела кровью тут моя нога.

Пришел в себя уже я на родной Земле.
И поспешил доклад свой сделать во Кремле.
Но в памяти все оказалось на «ноле».
И весь ученый мир подверг меня хуле.

Но все же доказательством — в мозгах предмет,
Что мог пролить на эту тайну мощный свет.
И потому моя история — не бред.
Предмет оставил для науки нашей след.

Его не поняли ни Вена, ни Марсель…
Но мой герой теперь Даждьбог отсель,
Что дал мне в руки для искусства акварель.
Стихи мои печатай в мире, нонпарель.

Я доброты отныне сильный проводник.
Мой светоносный людям всем известен лик,
В который мир ученых терпеливо вник.
Моя история вмиг превратилась в пик.

Поведал вам, друзья, сейчас вот эту суть.
Не принимайте от незнанья все за жуть.
Не фантазировал, поверьте, ни чуть-чуть.
Друзья, смелей идемте в звездный светлый путь.

2. Детство человечества

Далекое небо всегда нас манило
В него погрузить свой тоскующий взор,
Чтоб там,  в высоте, звезд увидеть узор,
Где солнце от нас прячет света горнило -
Там чудо поэзии, сказка и флёр,

Еще там, наверное, разуму братья
Слагают поэму и пишут роман,
В котором надежда, совсем не обман,
Одетая в рифмы красивые платья,
У коих, однако, есть странный карман,

Куда положить можно ключ от загадок
Вселенной, что в небе сияет для нас,
А в этом ключе у мечты выкрутас,
Который для разума нашего сладок,
Когда совершится прозрения час.

Смотрел как-то в небо из ранней эпохи
Земного народа мальчишка с копьем,
Который для племени станет вождем,
Когда превратится в атланта из крохи
И храбро сразится с каким-нибудь злом.

В душе у мальчишки таились мыслишки,
Что там, в высоте, есть такой же, как он,
Нисколько его не слабее; как лен,
У брата, что в небе, свои волосишки.
Был углем портрет нарисован, как сон,

На скальной плите, где таилась пещера,
Людей первобытных пригревшей нутром,
И ставшей для племени нужной, как дом,
А рядом с портретом сияла Венера,
С которой художник был, видно, знаком.

И надо же статься: мальчишка в контакте
Был с братом своим — талисманом небес
И видел людей путь сквозь чащу, сквозь лес,
Имел незлобивый и честный характер,
А слово мальчишки имело свой вес,

Пред коим все люди с умом преклонялись,
Как будто мальчишка для них всех мудрец,
А что тут поделать? Ведь небо — отец,
Оно прародитель для всякой морали,
У коей в природе есть трепетный чтец.

И может поэтому вскоре к портрету
Добавилось нечто — ужель звездолет,
Который достиг бы различных высот,
Планету вращая к прогресса рассвету -
Брат с неба, видать, устремился в полет,

Попавший, конечно, в Земли притяженье -
Возможно, то лодка такая была,
По морю, что рядом, неспешно плыла,
Но это не просто эскиз-откровенье -
Художника древности это дела.

Когда же минуют не только столетья -
Из тысячелетий поход за спиной -
Никто не найдет ни разгадки одной
Художника древности в камне наследья
С душою космически очень большой.

Сейчас же мальчишка общается с небом,
Его примитивен пока что язык,
К которому с детства он сильно привык,
В мечтаньях своих меж Арктуром, Денебом,
С кого рисовался космический лик?

И странные в лодке создал совпаденья
С тем самым, что в космосе будет летать -
Фантазии мальчика Богу под стать,
Начало тут Разума, знать, становленья -
Того, чья галактика будет как мать

Ему самому, расширяя границы
Познанья людей, что живут на Земле,
Где ездят не быстро, пока на осле,
Хотят, чтобы в небе летали как птицы -
Не знают пока что они «Шевроле».

Мальчишка вовсю разговаривал с братом
(Портрет нам его сохранила скала,
Как будто древнейший то лик короля,
К Венере своим обращался тот взглядом,
Эпоха тогда ни о чем не врала).

О чем говорил же, смотря на Венеру,
Сей брат, что, возможно, был все-таки Бог,
Который шаг сделал за звездный порог,
За неба пределы, его атмосферу,
Каким был его впечатляющий слог?

Возможно, шла речь про удачи в охоте,
А это ведь главное было тогда,
Когда не ходили еще поезда
По дикой везде, без асфальта, природе,
Мечты же о небе всем грезились — да!

Но вот наступило и время ночлега.
Вернулся мальчишка в пещеру — домой,
Где каждому в племени был не чужой,
А где—то в вершине творила сон Вега,
Желая возвысить людей добротой

Сияния звездного словно бы сказки,
Рожденной Богами средь мрака ночи,
О коей, сердечко, напевно стучи -
Для сна закрываются мальчика глазки -
Сон, душу людей от напастей лечи.