Обречённые на любовь. Святой Олаф

На причал он успел за десять минут до отправления. Это была не парадная, туристическая часть порта с огромными белыми лайнерами, а рабочая гавань, место для быстрых катеров и частных яхт.

Небо потемнело и нависло над городом. Воздух наполнился солёной влажностью, запахом йода, рыбы и предчувствием бури. Ветер рвал с мачт флаги и свистел в такелаже яхт, покачивающихся на раздражённой воде.

Приземистый "Святой Олаф" нервно подрагивал у пирса,  словно гончая, чувствующая запах дичи, всем видом демонстрируя, что терпеть не может эту вынужденную стоянку.

– На остров ? – перекрывая ветер крикнул он капитану, суровому мужчине в потёртой штормовке.

– Выходить в такую погоду в море на частном корыте – безумие,– тот хмуро посмотрел на небо. – Вам решать.

– На сколько шторм может затянуться,  как считаете ?

Внезапно их диалог прервал высокий напряжённый голос.

– Капитан ! Ради всего святого, возьмите меня с собой !

Они оба обернулись. К ним бежала женщина. Белокурые волосы её намокли, ветер норовил задрать подол короткого голубого платья, открывая стройные ноги. Когда женщина приблизилась, стало понятно, что лет ей не меньше пятидесяти. Лицо блондинки и весь её облик показались ему смутно знакомыми.

– Мне сказали в порту, что все рейсы отменены.. Эти дебилы ничего не понимают ! Одни идиоты кругом ! Мне абсолютно необходимо на остров !

Капитан лишь мрачно усмехнулся, кивнув головой в сторону пассажира:

– Места хватит. Но это частный чартер, с ним договаривайтесь.

Женщина резко развернулась к нему. Её голубые глаза смотрели с отчаянием и надеждой, словно пытаясь найти в его лице поддержку.

– Вы меня не помните ? Я же писала о вас статью. Большую статью. Обожаю ваши работы. Меня мало кто цепляет, но ваши картины – шедевры ! Каждая - как вывернутая наизнанку душа.. Я люблю искусство и так хочу попасть на эту выставку ради любви к искусству, – тон её голоса стал ещё выше, казалось, что она сейчас расплачется.

Он молча окинул её взглядом, подмечая каждую деталь – и слишком короткую для такой погоды юбку, и слишком глубокие морщины вокруг глаз и на лбу.

– Хорошо, можете плыть с нами, – согласился он, ощущая странную, холодную жалость.

Она прижала руки груди, словно в благодарном жесте. И двинулась к трапу. Лицо её при этом неуловимо изменилось. Словно по нему провели ластиком. Кажется, она улыбалась. Такая быстрая перемена настроения заставила его насторожиться, но он промолчал. Да и что он мог сказать ?

Внутри салона пахло старым деревом, соляркой и сыростью. Он пристроился на скамье у иллюминатора. Блондинка заняла место у другого иллюминатора, прямо напротив него, и уставилась на своё отражение в стекле. Теперь на её  лице не было ни следа отчаяния. Только  отстранённая сосредоточенность, будто она слушала какую-то музыку внутри себя.

Он вдруг вспомнил. Та самая журналистка. Вот болван !

Катер рванул с места, тишина в салоне стала густой, нарушаемой только рокотом мотора, глухим плеском волн о борт и нарастающим воем ветра снаружи.

От резкой смены температуры и влажности у него мгновенно запотели очки. Мир расплылся в мутное, бесформенное пятно. С раздражением он снял их, чтобы протереть.

Без очков его взгляд потерял всякую фокусировку. Он видел лишь размазанный силуэт в голубом напротив и вглядывался в эту цветовую кляксу, пытаясь сориентироваться в пространстве качающейся кабины.

– Трахнуть меня хочешь ? – высокий голос вспорол тишину и голубое пятно двинулось на него.

Всё ещё ничего не видя, он инстинктивно отпрянул, судорожно воодружая плохо протёртые очки обратно.

Мир снова обрёл резкость. Качнувшись на очередной волне, катер едва не швырнул женщину к нему  на колени.

– Успокойтесь, прекрасная донна, – слова его прозвучали с ледяной вежливой иронией. – Вы не в моём вкусе.

Он отвернулся, глядя в иллюминатор на бурлящую и плюющуюся воду, чувствуя, как накатывает тошнота от всей этой пошлой, нелепой ситуации.
Ему захотелось сбежать. Но теперь бежать было некуда.

кадр назад
http://stihi.ru/2025/08/23/7671