Зов Дуггура

* * *

Огромное разросшееся тулово
Проходит сквозь волокна облаков,
И складки жира нависают в сумерках
Над циферблатом башенных часов.

Укрытый синей мглою, дремлет город,
И ландыши расцветших фонарей
Божественных грудей обвили горы
В иссохших реках уличных аллей.

Её черты ваять не нашим скульпторам:
Ведь не найти такого здесь резца им -
Отобразить покатость плеч и скулы те,
С ленивой негой сального лица там.

Пускай к устам страстней прильнут уста,
И каждый - будет взглядом уничтожен...
Где по углам распята чистота -
Невинность сотрясает мелкой дрожью!

Певучая, как летняя жара,
Накрыла души чувственная скатерть,
И каждый, вознесённый до утра -
Низвергнут будет с неба в ад во мраке!

II

Не пробуждая души в темноте,
Звучит с высокой башни голос лживый!
Москва-река в серебряной фате
Невестой сверху кажется счастливой!..

Белесоватый сок сочится каплями
На землю, словно в мутное болото...
Изнемогая под людскими ласками,
Пошевелилась туша неохотно.

Ты смотришь ввысь в трущобах городских,
Увы, исчезло небо безвозвратно!
И на дверях пока ещё живых
Лежит печать порока и разврата.

Пусть, сотрясая медным звоном зданья,
По улицам струится зов призывный,
И пившие вино блудодеянья
Погибнут от тоски невыносимой!

Плывут трамваи словно пчёлы в соты,
И самый поздний пассажир глядит
На складки тел, лоснящихся от пота,
На бёдра, тяжелей гранитных плит.