Erich Kaestner. Женщина разговаривает во сне

В час ночной проснулся он, и сжалось
сердце так, что ужас обуял.
Женщина с ним рядом засмеялась
жутко, словно Судный день настал.

Он расслышал в голосе страданье,
понимая, что она – во сне.
Тьма кругом; он только очертанья
слов, казалось, видел на стене.

«Долго ль жизнью мне еще томиться?»,
спрашивала, как дитя, в слезах.
Плач звучал, как будто из темницы
звали сны плененные впотьмах.

«Долго ль ненавистью мучить хочешь?»,
всклик, как обращенье к палачу.
«Мне позволить дальше жить не хочешь,
так как без тебя я не хочу?»
 
Как виденья обступив, вопросы
пробирали пыткою насквозь.
Ночь была слепа, черноволоса
и не понимала, что стряслось.

Тот (в постели) струсил до предела.
Сны бывают вещими порой...
Но, промямлив: «Что тут можно сделать!»,
спать решил, не беспокоя тело
больше ночью. С тем обрел покой.



Eine Frau spricht im Schlaf

Als er mitten in der Nacht erwachte,
schlug sein Herz, daß er davor erschrak.
Denn die Frau, die neben ihm lag, lachte,
daß es klang, als sei der Jüngste Tag.

Und er hörte ihre Stimme klagen.
Und er fühlte, daß sie trotzdem schlief.
Weil sie beide blind im Dunkeln lagen,
sah er nur die Worte, die sie rief.

„Warum tötest du mich denn nicht schneller?“
fragte sie und weinte wie ein Kind.
Und ihr Weinen drang aus jenem Keller,
wo die Träume eingemauert sind.

„Wieviel Jahre willst du mich noch hassen?“
rief sie aus und lag unheimlich still.
„Willst du mich nicht weiterleben lassen,
weil ich ohne dich nicht leben will?“

Ihre Fragen standen wie Gespenster,
die sich vor sich selber fürchten, da.
Und die Nacht war schwarz und ohne Fenster.
Und schien nicht zu wissen, was geschah.

Ihm (dem Mann im Bett) war nicht zum Lachen.
Träume sollen wahrheitsliebend sein …
Doch er sagte sich: „Was soll man machen!“
und beschloß, nachts nicht mehr aufzuwachen.
Daraufhin schlief er getröstet ein.