Анна Ахматова. Четвёртая элегия. English

Anna Akhmatova
The Fourth Elegy
(out of ‘The Northern Elegies’)
   
Here is it, – that landscape of the Autumn,
Of which I have been scared all my lifetime:
The sky is like a dreadful chasm on fire,
The sounds of the city are perceived      
As if they’re coming from the nether region, –   
And being heard completely unexpected.
It looks as though all I’ve struggled with
Inside myself for many years of living
Become quite autonomous, turned into      
These blind walls and the sunless dingy garden...   
My former house at that very moment
Was following me looking from the rear
Unfriendly with the screwed eyes of its windows, –   
Those windows forever are remembered.
Fifteen years passed feigned be the ages, – 
Fifteen long granite ages they were seeming,
I also appeared made of granite:
Be praying, suffer, name me Sea Tsarevna, –   
It’s all the same, – in vain, – it is not needed…
Still, I was to persuade myself: such things 
Would happen very many times, are common, –
Not only to me, – as well to others;
And even worse it was. No, it was better.
And then my voice has told me from the darkness
What sounded of all the most horrendous:
“With what a happy song then you were meeting
This beautiful day, – fifteen years back from now, –
You praying were the moonlit starry heavens,
The choirs of stars and waters for to greet him, –
Him whom you had then, – whom you left today…
Now, here is your silver wedding: have   
The honored guests, stand out, celebrate!”
 

Текст оригинала:

Анна Ахматова
Четвёртая элегия
(из «Северных элегий» автора)

Так вот он — тот осенний пейзаж,
Которого я так всю жизнь боялась:
И небо — как пылающая бездна,
И звуки города — как с того света
Услышанные, чуждые навеки.
Как будто все, с чем я внутри себя
Всю жизнь боролась, получило жизнь
Отдельную и воплотилось в эти
Слепые стены, в этот черный сад…
А в ту минуту за плечом моим
Мой бывший дом еще следил за мною
Прищуренным, неблагосклонным оком,
Тем навсегда мне памятным окном.
Пятнадцать лет — пятнадцатью веками
Гранитными как будто притворились,
Но и сама была я как гранит:
Теперь моли, терзайся, называй
Морской царевной. Все равно. Не надо…
Но надо было мне себя уверить,
Что это все случалось много раз,
И не со мной одной — с другими тоже,
И даже хуже. Нет, не хуже — лучше.
И голос мой — и это, верно, было
Всего страшней — сказал из темноты:
«Пятнадцать лет назад какой ты песней
Встречала этот день, ты небеса,
И хоры звезд, и хоры вод молила
Приветствовать торжественную встречу
С тем, от кого сегодня ты ушла…
Так вот твоя серебряная свадьба:
Зови ж гостей, красуйся, торжествуй!»