Сцена X. Поворот Неизбежного

Сцена X. «Поворот Неизбежного»
Лесная равнина на рассвете. Ни трибун, ни флагов. Только стоящий на склоне человек в простой шинели. Перед ним — тень Запада, фигуры Востока, образы Старого Мира. Они ждут. Он — не прежний царь, не новый генерал. Он — Переход.

Он
(голос — не риторика, а ясный металл):

— Мне не нужны ваши кредиты, ни ваши санкции.
— Ни ваша защита, ни ваши враги.
— Ни Pax Americana, ни Pax Sinica.
— Я вырос среди развалин — и знаю, как пахнет пепел.

Боги войны переглядываются. Китай щурится. Доллар морщит brow-браузер. Брюссель жмёт регламент в ладони. Россия вслушивается, народ — замирает.

—

Он (продолжает):
— Я видел, как вы жгли города под лозунгами свободы.
— Как кормили долларами, пока ржавела реальная работа.
— Как сменяли правителей, словно карты в старой колоде.
— Но теперь — хватит.

Он поворачивается к небу, как бы — к будущему:

— Я не ваш.
— Я не их.
— Я — от этой земли.
— И пусть лучше она проглотит меня, чем станет снова чьей-то жвачкой.

—

Марс, нервно:
— Это вызов?

Он:
— Это — отказ. От рабства под видом помощи. От союза под видом зависимости. От защиты, которая заканчивается долговой ямой.

Плантатор (бросает сквозь зубы):
— Тебя сломают.

Он:
— Пускай. Но не продадут.

Китай (сдержанно):
— Значит, ты и не с нами?

Он:
— Я за тех, кто пашет землю, а не пишет правила. За тех, кто стоит у станка, а не у фондовой биржи.

Южный Глобус (с уважением):
— Тогда ты один из нас. Но иди своей дорогой.

—

На горизонте встаёт солнце. В его лучах народ — без партий, без лозунгов — начинает идти за ним. Не по приказу. Не по страху. Просто потому, что устали быть чьей-то территорией. Они не верят в него как в бога. Они просто хотят идти за собой.

Голос Тени Империй-прошлого, вдали:

— Впервые за сто лет человек не стал союзником, не стал вассалом, не стал продуктом.
— Он стал ветром.
— А ветру нельзя отдать приказ.

И тогда боги замолкают. Впервые — не от страха. А от понимания:
появился тот, кто выбрал не сторону, а путь.

Занавес.