Деревья в городе

Даже сквозь мостовую земля сладкой вонью всеобщего семени: всхлип яровых.

Мы вдвоем, и от счастья на улице страшно, как мертвому страшно в живых.

После первых весенних дождей безответное небо стыдится своей наготы.

Теплой пасмурной глубью глаза. Под запретом библейское «ты».

Как нарочно, деревьями заспанный город зарос.

«Вы, наверное, знаете, как называются эти деревья», — беспомощный полувопрос.

Знаю: клен, клюв и лоно, колонна незримого храма с листвою резной.

Ясень, я, не родившийся, я, пробудившийся, трогая небо весной.

Тополь: сразу же после потопа на пастбищах топот кентавров, и в сумерках — клейкая тень.

Сирин-птица в раю. После грехопаденья на память сиринга — сирень.

Вяз: в зеленой своей чешуе стоеросовый змий, соблазняющий нас.

Липа: древо познанья. Хоть с медом запретная плоть про запас.

Клен, сирень, липа, вяз, тополь, ясень. Лепечет, щебечет, воркует Адам.

Клекот, бульканье… Букв не хватает. С корнями «люблю» по складам...

9.10.1972.