Р. М. Рильке. Из Сонетов к Орфею

VII

Слово хвале! Как рудная жила,
в камне-молчанье таилась она.
Сердце Орфея — подобье точила,
где человеку достанет вина.

И в прахе голос его не хуже,
Божьим примером внушенный стих;
на его юге не ведают стужи
лозы, и нет ничего, кроме них.

В склепах гниют короли-недотроги,
тень привыкают отбрасывать боги;
хвала превыше лживых следов.

Он из тех, что остались гонцами,
и в дверях перед мертвецами
держит он блюдо хвалебных плодов.

VIII

Заповедник жалобы плакучей
ограничен сферою хвалы;
вверен скорбной нимфе ключ над кручей,
слезный ключ в глазницах той скалы,

что выносит молча бремя храма.
За плечами жалобы — взгляни! —
чувство брезжит, будто младшей самой
быть ей суждено среди родни.

Мудр восторг, желанье слишком смело;
исчисляя горе неумело,
жалоба теряет счет эпохам,

но порой возносит кое-как
в небо, хоть его не тронуть вздохом,
голос наш, нестройный звездный знак.

IX

Лишь тот, кто среди теней
поднимет лиру,
близок хвалой своей
этому миру.

Лишь тот, кто отведал там
с мертвыми мака,
стал дорожить и сам
нотою всякой.

Образ такой усвой:
пусть отраженье
смоет вода;

только в стране двойной
голос, как пенье,
нежен всегда.