Парафраз сцены из Без вины Виноватых

Незнамов.
Господа, я пью за матерей,
которые бросают своих детей.

Дудукин.
Перестаньте, пожалуйста, что вы, что вы!

Кручинина
 Нет, говорите, говорите, пусть это и  сурово.

Незнамов.
Пусть пребывают они в радости и веселии,
и да будет усыпан путь их розами и лилеями.
Пусть никто и ничто не отравит страданием
их нынешнего  радостного существования.
Пусть никто и ничто не напомнит им
о горькой участи несчастных сиротин.
Зачем тревожить их? За что смущать их покой?
Они все, что могли, что умели, весной
сделали для своего милого чада.
Они поплакали над ним, сколько  надо
поцеловали более или менее нежно.
И прощай, мой голубчик, живи, сердечный…
А лучше бы, мол, ты умер. впредь
Вот что правда, то правда: умереть —
это самое лучшее, что можно пожелать
этому новому гостю в мире напасть
Но не всем выпадает такое везение
А бывают матери и чувствительнее;
они не ограничиваются слезами и поцелуями,
а вешают своему ребенку какую
-нибудь золотую безделушку:
носи и помни обо мне, бедняжка
А что бедному ребенку помнить в позоре?
Зачем ему помнить? Зачем оставлять ему на горе
постоянную память его несчастия и позора?
Ему и без того каждый, кому только не лень,
напоминает, что он подброшен  под  плетень.
А знают ли они, как иногда этот несчастный,
обруганный обливает слезами мамин подарок часто:
Где, мол, ты ликуешь теперь, откликнись!
Урони хоть одну слезу на меня!  Вернись!
Мне легче будет переносить мои страдания, мой путь
Ведь эти сувениры жгут больную грудь.

Кручинина
Господа, это мой  медальон!
И это мой сын! Он! Он!


Дудукин.
Ах, боже мой, она умирает!
Вы её сын, что ее убивает.


Незнамов.
Я, стало  быть, её сын? Сейчас?

Дудукин.
Да. Сколько лет она искала вас!
Ее уверили, что вы умерли будто,
Но она ждала какого-то чуда.
Она постоянно видела вас в своих мечтах,
разговаривала с вами в слезах

Незнамов.
У ней не было других детей?
Дудукин.
Что вы, что вы! Без затей!

Незнамов.
А как же мне сказали облыгатели?
Господа, зачем же вы меня обманули!

Коринкина.
Тише, тише, она приходит в себя.

Незнамов.
Господа, я мстить вам не буду, мать любя.
Я теперь ребенок. Матушка моя! Мама, мама!

Кручинина
Он так вот тянул свои ручонки и говорил: мама, мама!
 Да, это он… Гриша, мой Гриша!
Какое счастье выпало свыше!
Как хорошо жить на земле,
Господа! Он хороший человек.
А вот теперь он нашел свою мать
и будет еще лучше жить-поживать
Незнамов 
Мама, а где же отец?

Кручинина.
Он просто подлец,
покороче сказать ,
не стоит того, чтоб его искать.
Но я бы желала, чтоб он посмотрел на нас
Только бы посмотрел; хотя бы раз
а нашим счастием мы с ним не поделимся.
Зачем тебе отец, эта безделица?
Ты будешь хорошим актером, у нас есть состояние…
Ты возьмешь мою фамилию и звание
и можешь носить ее с гордостью надсобой
она нисколько не хуже всякой другой.

Дудукин.
Я думал, что вы умерли! В том вам и каюсь.
Кручинина.
О, нет, нет! От радости, ведь, не умирают.

*******************************************

Gentlemen, I drink to the mothers,
who abandon their children  blater!
Let them be in joy and happiness, idylls,
and let their path be strewn with roses and lilies.
Let no one and nothing poison their present joyful existence
with  constant suffering much for nothing.
Let no one and nothing remind them once
of the bitter lot of unfortunate orphans.
Why disturb them? Why disturb their peace?
They did everything they could by chance,
everything they knew, in the spring
for their dear child beginning.
They cried over him, as much as their ability
kissed him more or less tenderly in reality
And farewell, my dear, live, shame mine!
And it would be better, they say, that you would die.
This is true, that is true: lavish
to die is the best thing that can be wished
for this new guest in the world to misfortune
But not everyone has such luck fortune.
And there are mothers, who are more sensitive;
they do not limit themselves to tears massive,
but hang some gold qtrinket on their child  neck -
wear and remember me, poor thing of wreck.
And what should a poor child remember in shame believes?
Why should he remember? Why leave him on his grief
a permanent memory of his misfortune and shame busy
Already without that, everyone who is not lazy,
reminds him that he was thrown under the fence abrouded.
And do they know how sometimes this unfortunate,
scolded one often sheds tears on his mother's gift:
where, it says, are you rejoicing now, do answer  swift!
Shed at least one tear on me! Come back, just!
It will be easier for me to bear my suffering, my path
After all, these souvenirs burn my aching chest.