Р. Киплинг. Песня Маугли

Rudyard Kipling. Mowgli’s Song That he sang at the Council Rock when he danced on Shere Khan’s hide (1899)
(перевод Н.А. Соболева, Aveiro, 2025)

Я, Маугли, пою свой гимн победный.
Пусть джунгли знают, что я совершил!
Шер Хан сказал, что он убьёт меня намедни.
Он лягушонка Маугли всерьёз убить решил!

Он ел и пил. Пей вдосталь, полосатый,
тебе напиться не судьба потом!
Спи, думай об убийстве.
Серый Брат мой,
я жду тебя на выгоне пустом.

Скорей иди ко мне, о Одинокий Волк,
мы крупной дичью можем поживиться впрок.

Свирепых буйволов побольше приведите,
Гоните их, куда я прикажу.
Ты спишь, Шер Хан? Проснись, вставай, воитель!
Быки собрались, и я выхожу!

Царь-буйвол Рама бил ногой сердито.
Воды Вэйнганги, где же мог Шер Хан пропасть?
Не Икки-дикобраз же он, чтоб вырыть яму скрытно,
и не павлин Мао, чтоб по небу летать?

И он не Манг, нетопырей главарь,
чтобы висеть в пещере среди скал.
Бамбук, что на ветру шуршит, как встарь, –
скажи-ка мне, куда он убежал?

Ой-ой! Он там. Ау-ау! Вот он!
Там, под копытом Рамы, съёжился Хромец!
Вставай, Шер Хан! Вставай и убивай!
Вот мясо, впейся в бычье горло, наконец!

Но тссс! Он спит. Нельзя его будить,
страшнее зверя нет у нас в лесу.
От муравьёв до грифов, все собрались обсудить,
кто и зачем завёл вселенскую бузу.

Нет у меня плаща, чтоб от дождя прикрыться,
стервятники меня увидят нагишом.
Я не могу к Скале Совета выйти, словно нищий,
так одолжи, Шер Хан, меня своим плащом!

Быку, которым оплатил мне жизнь Багира,
я обещал, дал маленький зарок.
Мне не хватает только шкуры тигра,
чтоб я его сдержать по чести мог.

С ножом, который выковали люди,
с ножом охотника, раздетый донага,
я, на лиане раскачавшись, спрыгну,
чтоб свой подарок получить из рук врага.

Воды Вэйнганги, будьте понятыми,
что плащ Шер Хан мне дарит от щедрот,
движим любовью, а не фразами пустыми.
Тяни же, Серый Брат! Акела, дел ещё невпроворот!

Но шкура полосатого убийцы тяжела,
А человеческая стая колобродит в беспокойстве:
Камни летят в меня из-за угла,
люди свихнулись на моём изгойстве.

Мой рот кровоточит. Давайте убежим
через глухую ночь к луне над горизонтом,
бежимте, братья, и оставим позади
огни деревни до восхода солнца.

Воды Вэйнганги, род людской изгнал
меня, хоть никому не причинил урона,
и деревенский люд меня камнями закидал.
За что? Ведь я не нарушал закона!

А волчья стая? Вы меня прогнали,
на возвращенье в джунгли наложив запрет;
в селе передо мной ворота замыкали.
Что сделал я не так? Где мне найти ответ?

Как Манг летает между небом и землёй,
так я мечусь меж лесом и селеньем.
Почто? Пляшу на шкуре тигра танец удалой,
но на душе лежат тяжелые каменья.

Мой рот поранен камнем из пращи,
но я вернулся в лес – на сердце полегчало.
Как две змеи дерутся в роднике,
Кипят во мне две страсти, два начала.

Вода ручьём течёт из моих глаз,
а я смеюсь, встречаю боль ухмылкой.
Два Маугли живут во мне зараз,
А шкура тигра служит мне подстилкой.

Все джунгли знают – я убил Шер Хана.
Смотрите, звери, глаз не отводя!
Но в моём сердце кровоточит рана,
от тех вещей, что мне понять нельзя!