Р. Киплинг. Лаокоон
(перевод Н.А. Соболева, Aveiro, 2025)
Под крылом верной смерти, угрозой меча,
хлеб насущный мы сеем и жнём.
И проклятью изгнанья не видно конца,
Бог карает нас ночью и днём.
За стеной городской, опалённой войной,
окружённой толпою врагов,
горожане постылую службу несут,
ожидая стрелы роковой.
Лишь бывает порой, когда раненный друг
со стены упадёт крепостной,
они к небу возденут лес натруженных рук,
к их богам обращаясь с мольбой:
«Нам пощаду пошлите, о Боги, скорей,
хоть на миг, хоть на час, хоть на день, –
и не ради в миру наших попранных прав, –
ради жизней жён и детей!»
Так под Индии небом, бедою гоним,
землепашец свой жребий влачит,
и ни страха, ни радости не ощутит,
только гибели ждёт от богинь.
Но бывает порой, когда раненный друг
рядом с ними падёт недвижим,
к небу вечных богов сердца выплеснут крик,
умоляя всегда об одном:
«Боже правый, читающий в душах людей,
спаси нас хоть на час, хоть на день –
и не ради в миру наших попранных прав, –
ради жизней жён и детей!»
И ни страха, ни радости чуять не смей,
обстоятельств змеями обвит!
Наше бренное тело змей несчастий душит,
целый выводок мраморных змей.
Мы, восточные люди, терпенья полны,
но душа, ей-же Бог, – не гранит,
может статься, беды сокрушительный вал
нашу волю и ум победит.
И тогда, если душу тревога сожжёт
за родных, матерей и детей,
Боже, кто нас на свете посмеет судить
из-за наших жалоб Тебе?
Свидетельство о публикации №125050103829