Осторожно! Люди без совести

               
     Время от времени я обнаруживаю в интернете свои стихи в том виде, в каком я их не писала, часто без подписи или даже присвоенными. В частности, это касается моего стихотворения «Объявление на заборе», опубликованного мною 22 декабря 2006 года на сайте Стихи.ру.
      В 2021 году я случайно обнаружила это стихотворение в совершенно  испорченном виде в Интернете. И с удивлением узнала, что оно взято из учебного пособия, выпущенного АО "Издательством "Просвещение".  Я подала в суд на Издательство, предполагая, что стихотворение может использоваться и в других пособиях, а всё просматривать, что выпускается, я не могу. Суд я выиграла, мне присудили за нарушение моих авторских прав 30 тыс руб. Издательству суд запретил использовать это мое стихотворение. К сожалению, я была права в своих опасениях. В ноябре 2023 года я обнаружила, что то же самое стихотворение используется в учебном пособии других авторов. Также в измененном виде и без указания автора. И после решения суда о запрете продолжает печататься.
   Я попросила помощи в юридических вопросах у молодой девушки, юриста, которая помогла мне в написании иска в прошлый раз, попросив её как можно реже привлекать меня. Она написала иск на издательство и на трех авторов пособия, в котором мое стихотворение было напечатано. Цель -- подтвердить запрет на использование данного стихотворения в любом виде.
    19 сентября 2024 года суд вынес справедливое решение в мою пользу.
    Однако, перед заседанием, 29-го августа, некто В. Коршунов, заявив себя представителем одного из ответчиков, прислал мне через юриста письмо с некой судебной автороведческой лингвистической экспертизой, которая утверждала со стопроцентной (!) вероятностью, что это я, оказывается, взяла строки из учебного пособия в 2023 г. и... написала стихотворение в 2006-м, разместив его на сайте Стихи.ру.
   Не стоит и говорить, в каком шоковом состоянии я находилась после прочтения этой бредовой по сути экспертизы с устрашающим для моего слуха названием и невероятным для меня, автора, выводом: я -- не автор своего стихотворения! 
   С трудом взяв себя в руки и успокоившись, насколько это было возможно, я стала читать эту экспертизу с вопросом: почему ошибся эксперт? Ведь мне надо было давать на неё ответ на судебном заседании 19 сентября.
   
  В тексте экспертизы упоминаются мои стихи на 24 листах, взятые с сайта Стихи.ру и стихотворение Э.В. Якубовской «Багряный ластик» 1968 года. Как можно разбирать экспертизу, если я даже не знаю, мои ли это стихи были предоставлены эксперту? На неоднократные просьбы мне это предоставить я получила от В. Коршунова отказ.
А что если лингвисту предоставили не мои стихи, а единственное стихотворение ответчицы - подделка? Тогда была бы понятна ошибка эусперта.
      Я обратилась в письме к приславшему её В. Коршунову с просьбой предоставить мне те материалы, которые были у эксперта и участвовали в принятии решения об авторстве. Но он по не понятной причине дважды мне отказал.
        Итак, тем не менее, я стала читать экспертизу. Я не лингвист, не филолог, зато я могу взглянуть глазами автора и увидеть то, чего не могут видеть ни эксперт-лингвист, ни самозванцы.

                ЛАЗЕЙКА 

         Выводом эксперта было, что первичным является текст, размещенный в пособии. Почему же он так ошибся?
         Представьте, что Вы написали стихотворение в 2006-м году (первичный текст), внесли в него орфографические ошибки и разместили на сайте Стихи.ру. У Вас есть «Свидетельство о публикации», выдаваемое сайтом Стихи.ру, с указанием текста стихотворения и даты размещения стихотворения, раньше которой никто и нигде не мог это стихотворение опубликовать. В «Свидетельстве…» текст с орфографическими ошибками. Ошибки стали неотъемлемой частью стихотворения. Как и было Вами задумано.
         В. Коршунов отдаёт на экспертизу для сравнения два текста. И задает эксперту вопрос: какой был вначале -- без ошибок или с ошибками? Естественно, текст без ошибок первичен -- ведь ошибки Вы заносили не на воздух, а в текст! Написанный Вами в 2006-м году. А не взятый, как эксперт утверждает с абсолютной уверенностью, из пособия, которое только будет напечатано в будущем! То есть, убрав их моего стихотворения внесенные мною в текст орфографические ошибки, они получили мой первичный текст. И дали лингвисту эти два текста - оба мои! - для сравнения! И эксперт на вопрос, какой первичен, ответила правильно: тот текст, что в пособии, который без ошибок. Но ведь это не означает, что тот, кто его разместил, - автор!
          
      А как же эксперт объясняет эту свою позицию – из чего, из каких таких соображений следует, что это я взяла текст из пособия и внесла изменения, а не наоборот? 

И почему эксперт не рассмотрела вариант, что текст пособия взят из текста 2006-го года (что следует из более ранней даты), что ошибки могут как вноситься, так и убираться? Возникает вопрос – а ошибка ли это со стороны эксперта... или кое-что другое?

ИССЛЕДОВАНИЯ ЭКСПЕРТА, НА ОСНОВЕ КОТОРЫХ СДЕЛАНЫ                ОШИБОЧНЫЕ ВЫВОДЫ О ТОМ, ЧТО Я НЕ АВТОР СВОЕГО СТИХОТВОРЕНИЯ

    Главной частью экспертизы является исследовательская часть, представленная в виде таблицы. Из нее видно, что вся разница в сравниваемых текстах лишь в орфографических ошибках (изменены буквы) да двух строчках с «не правильным» двоеточием в тексте стихотворения 2006-го года, которых нет в тексте учебного пособия. По сути - это один и тот же текст одного автора.

                Первое отличие текстов: изменены буквы.

    Эксперт Руссу Ксения Ринатовна указывает на то, что в шести словах текста из учебного пособия были изменены буквы.
    Каждое из этих изменений эксперт связывает с приближением к устной речи. Цитата (стр.14 «Экспертизы…»):
«- основным приёмом языкового оформления Текста-2 является замена написаний шести слов, связанная с фиксацией на письме особенностей устной речи, отражением произносительных норм, а именно - ассимиляции по глухости-звонкости в слабой позиции и редукции гласных звуков в слабой позиции (чису вместо часу, вит вместо вид, тетратка вместо тедратка, поправить вместо попросить, нашол вместо нашёл, приносить вместо приносить)',»
    То есть, ученик (далеко не отличник) писал эти слова, как они слышатся. Только шесть? Странно. Если целью было бы приближение теста к устной речи, тогда бы все слова писались так, как слышатся: "партфель патерин мной фчира...", "ф пятам", "днивник", "титратка", "на двинацатай".
    Так что это за выборка такая из шести только слов? Эксперт не объясняет!
    Я же, как автор, в отличие от эксперта, могу правильно назвать причину замены букв в этих словах стихотворения: я заложила ошибки на два правила русского языка -- безударные гласные и глухие согласные. И говорила об этом в переписке под размещенным стихотворением «Объявление на заборе»  на сайте Стихи.ру в ответе Наталье Йонс.
     Но главное, что именно внесённые мною ошибки доказывают моё авторство! В стихотворении кто пишет объявление? Двоечник. Именно поэтому я и внесла эти ошибки, ставшие НЕОТЪЕМЛЕМОЙ ЧАСТЬЮ моего стихотворения! Авторы пособия, убрав ошибки, разрушили созданный мною образ. У них получился абсурд: отличник с дырявым мятым портфелем и единицей в тетрадке!
     Эксперт закрывает глаза на то, что  орфографические ошибки можно как внести в текст, так и убрать, что и сделали авторы пособия. А объясняется, почему они это сделали, очень просто. В пособии они дают детям задание подчеркнуть описание потерянного предмета. И еще ответить на вопрос, можно ли назвать это объявление анонимкой. А в моём стихотворении -- орфографические ошибки и задание найти ошибки. И это им только мешает. Поэтому они убрали задание и исправили ошибки.

                Второе (и последнее) отличие.
    Второе отличие в текстах -- текст в пособии короче на две строчки. Авторы пособия выбросили их из моего стихотворения. Эксперт пишет, что эти строчки содержат двоеточие, которого по правилам русского языка там не должно быть. И делает удивительный вывод: раз тут есть ошибка, а в пособии нет, -- значит, текст пособия первичен!
    Цитата (стр.14-15 «Экспертизы…»):
 «- при сопоставительном анализе Текста-1 и Текста-2 выявлены такие особенности Текста-1, которые позволяют говорить о том, что структура Текста-1 является первичной по сравнению со структурой Текста-2. На этот факт, в частности, указывают случаи нарушения языковой нормы, возникшие при трансформации Текста-1 в Текст-2. Такие случаи отмечены в анализе отдельных фрагментов.
В Тексте-2 имеется такое предложение: «В нем лижат: дневник в облошке С нарисованною кошкой И тетратка с единицей На двенадцатой странице» В результате смысловой трансформации (добавлен фрагмент «в нем лижат: дневник облошке с нарисованною кошкой») возникает пунктуационная ошибка-двоеточие в данном предложении ставить не нужно.»
    Что же это выходит??? Если автор написал стихотворение с ошибками (нарушил языковую норму), а некто их исправил, то он уже и автор? С такими экспертами любой редактор может претендовать на авторство не своих стихов!
    Далее, там же, цитата:
    «Также специалист-лингвист приходит к выводу о том, что проанализированные в ходе анализа приёмы организации построения (трансформации) и особенности смыслового наполнения Текста-2 представляют собой признаки, свидетельствующие о возможном стремлении его составителя переработать преимущественно внешнюю (формальную) и внутреннюю (содержательную) - реже - структуру Текста-1.»
      Нет, это не верное заключение эксперта! В поэтических текстах содержательными являются и ритм, и фонетика… и, как в данном случае, даже орфографические ошибки! Внесенные изменения в виде орфографических ошибок меняют именно содержательную часть! Их нельзя убрать, не разрушив созданный образ. Убрав из стихотворения разрисованный дневник и орфографические ошибки на два правила русского языка, авторы пособия превратили двоечника в отличника!
    А почему лингвист с внушающими уважение образованиями назвал двоеточие ошибкой? Я, как автор, могу объяснить, почему двоеточие там нужно было поставить.
    Также я могу объяснить, почему авторы пособия убрали эти две строчки. Нельзя, чтобы в учебник попало что-либо, что нарушает правила русского языка.
    А чему же удивляться, если Э.В. Якубовская правит, приводя в соответствие с нормами современного русского языка, даже Пушкина.
    Это -- из учебника "Русский язык. 5 класс. Учебник для общеобразовательных организаций, реализующих адаптированные основные общеобразовательные программы",  подписанного в печать 14.09.16, заказ 48137, АО "Издательство "Просвещение", где она является автором:

"№ 315
Образец:
Оборотился (кем?) шмелём.

1. Тут он очень уменьшился,
Шмелём князь оборотился."
 

       А как можно было портить, пусть даже в учебных целях, такое хорошее стихотворение из того же учебника? Как рука поднялась?

КАК ХОРОШО, ЧТО ЕСТЬ РЕКА!                У ЯКУБОВСКОЙ:
               
                №288
Как хорошо, что есть река                Как хорошо, что речка есть               
И рядом - город мой.                И рядом я живу.
Что теплоход издалека                Я в речку прыгаю с утра
Торопится домой.                И, фыркая, плыву.
Как хорошо, что можно мне                За речкой, там недалеко,
Шептаться с камышом,                Шепчусь я с камышом.
Что где-то там, на самом дне,             А где-то в речке глубоко
Живёт усатый сом,                Живет усатый сом.
Что у реки, на берегу,                У речки той на берегу
Горячий есть песок,                Горячий есть песок.
Что завтра снова прибегу                И завтра снова прибегу
К ней в гости на часок.                Я к речке на часок.

М. Кацев                Автор не указан

Интересно, а может она назвать себя и в этом случае автором? Что это не она взяла у Михаила Кацева, а он у неё.

 
    Что же касается того пособия, где взят мой текст без указания автора, так в том пособии не меня одну постигла такая участь. 
Три четверостишия Э.В. Якубовская взяла из стихотворения Нины Саконской, два четверостишия -- у Эммы Мошковской, одно -- у Елены Артюшиной. И два четверостишия взято у меня. Авторы нигде не указаны!
   
Итак:

1 Эксперт зафиксировала изменения шести букв, объяснив изменения приближением к устной речи. Что вызвало естественный вопрос: а почему только шесть слов были приближены к устной речи? Если целью было приближение к устной речи, то и остальные слова должны были быть изменены! Я же показала и доказала, что цель внесения ошибок (кроме создания образа) – образовательная: ошибки внесены на два правила русского языка (безударный гласный и глухой согласный). Это говорит о том, что я автор.
 
2 Эксперт сделала заявление, что доказательством  первичности текста из учебного пособия 2023 года является… наличие двоеточия, нарушающего языковую норму, в стихотворении 2006-го года! Выходит, по кривой лргике эксперта, что если я или кто-то написал стихотворение с нарушением правил русского языка, а кто-то другой его отредактировал, то этот другой может претендовать на авторство.

3 Эксперт по не понятной причине не рассмотрела второй вариант, когда все ошибки авторами пособия были убраны из текста 2006-го года, что и было на самом деле.
И если внесение ошибок в текст эксперт не смогла обосновать (см пункты 1 и 2), то удаление ошибок из текста стихотворения 2006-го года легко объясняется приведением текста в соответствии с учебным заданием пособия.  А сам факт удаления ошибок, когда получается логическое несоответствие – отличник, у которого помятый портфель с дырой и тетрадь с единицей – является доказательством того, что авторы пособия не являются авторами размещенного в учебном пособии текста, а получили его из текста, где всё, как и полагается: у двоечника, пишущего с ошибками свое объявление на заборе, мятый с дырой портфель, разрисованный дневник и единица в тетрадке.

Анализ текстов экспертом не выдерживают критики. И это, как говорится, видно не вооруженным глазом.

      Я могла бы, возможно, дополнить свой авторский анализ, если бы В. Коршунов не отказался показать мне те стихи, которые были у эксперта и повлияли на выводы.

PS
     Поначалу от В. Коршунова мне почтой приходили 125 000 рублей «за передачу авторских прав». Ещё ранее мадам Э. В. Якубовская  (со слов В. Коршунова именно она претендовала на авторство моего стихотворения) писала в письме от 2 февраля 2024 г. моей помощнице юристу Алсу Клявлиной следующее, цитата:
  «…Также хотелось бы прояснить позицию г-жи Капустиной, в части факта использования ее стихов в учебных пособиях по русскому языку для детей с интеллектуальными нарушениями. Она налагает запрет на это использование, т.к. желает, чтобы ее произведения в принципе не могли печататься для детей  с интеллектуальными нарушениями? Т.е. надо или нет нам идти  на затраты по замене упражнения №16 из текста рассматриваемого учебного пособия «Русский язык.6 класс. Учебное пособие»…»
     Позже В. Коршунов неоднократно просил меня выдать лицензию авторам пособия на моё стихотворение «Объявление на заборе». Предложение своё В. Коршунов повторил даже после суда 19-го сентября, что наводит на мысль, что данные авторы наверняка использовали это моё стихотворение и в других своих пособиях.
        То есть, со 2 февраля 2024 г по 18 июля 2024 г (дата экспертизы) ни г-жа Э.В. Якубовская, ни её соавторы не высказывали претензий и не заявляли о своём авторстве на моё стихотворение. И только получив эту странную экспертизу, г-жа Якубовская (со слов В. Коршунова), вдруг стала утверждать, что она автор моего стихотворения!
    Я, в отличие от авторов пособия, не имею никаких коммерческих интересов. У меня нет никаких мотивов у кого-то что-то брать. Тогда как частью работы авторов пособия является просматривание чужих стихов с целью отыскать подходящие для своих задач. При этом авторские права нарушаются ими массово.
    Мало того, что авторы пособия взяли мое стихотворение без ведома и согласия, внесли изменения, так решили перевернуть все с ног на голову, оболгать автора, присвоить произведение, которое не писали.

PPS Суд не принял во внимание эту не состоятельную "экспертизу". 19 сентября 2024 г он принял решение в мою пользу.
Но ответчики (представитель) имели наглость подать на апелляцию. Для вынесения решения в мою пользу суду даже не потребовалось моё участие - решение было принято без меня. Хотя я запрашивала ВКС и надеялась на участие, чтобы с помощью суда добиться предоставления материалов, используемых в экспертизе, а также приглашения в суд эксперта, ошибка которого затянула дело и стоила мне нервов.

Как оказалось, стихи каждого честного автора находятся под угрозой присвоения людьми не порядочными с помощью таких вот "экспертиз" и таких "экспертов".