Госпитализация

Врач остается врачом, даже если становится священником. Конечно, отсутствие практики притупляет навыки, но медицинское чутье все равно постоянно срабатывает.
Угроза распространения коронавирусной инфекции и реакция властей на нее позволяли предположить, что карантинные меры обязательно введут в ближайшее время. Для того чтобы богослужение в храме не прекращалось, я собрал команду из пяти человек, и мы поселились в приходском домике. Но режим самоизоляции был отсрочен более чем на неделю, и этого вполне хватило, чтобы все успели подхватить вирус.
Прекрасно понимая, что медработники попросту не успевают, я взял ряд консультаций у своих друзей-врачей и организовал «мини-стационар». Все были изолированы, всем было назначено довольно интенсивное лечение. На меня, когда я входил в комнату со шприцем, посматривали с печалью: укол был довольно болезненным. Меру ответственности я ощущал остро и понимал, что не имею права на ошибку.
Больше всего меня тревожила просфорница Ирочка, входившая в группу риска из-за избыточного веса. К Великому Четвергу удалось достать пульсоксиметр — простой в использовании прибор, позволяющий ориентироваться, как ведут себя легкие. Раньше я им никогда не пользовался и не обратил внимания на то, что измерять насыщение крови кислородом надо в течение трех минут. У всех моих пациентов показатели оказались вполне приличными, а у Ирочки — катастрофическими: 88%. Это абсолютное показание для госпитализации!
Я сдался и стал вызывать «Скорую». Около часа слышал в трубке: «Ждите, мы обязательно вам ответим!» Наконец произошло соединение, и барышня-диспетчер долго задавала мне ненужные вопросы, отчитывала меня за то, что я занимаюсь не своим делом, но, в конце концов, все-таки, ибо я настаивал, соединила со старшим врачом. Около получаса пришлось ждать его ответа, а дальше мы уже разговаривали с ним на одном языке. Он только спросил у меня, однократно ли я производил измерение. Я, понимая, что, если скажу правду про «один раз», услышу в ответ, что нужно еще измерить и потом только звонить, а это — ждать очередные полтора часа — ответил, что всё измерил правильно. Старший врач согласился, что больную нужно срочно госпитализировать, и спросил адрес.
Ирочка сильно расстроилась — ей очень не хотелось в больницу. Понимая, что скорая работает в нечеловеческих условиях, я не ожидал быстрого ее приезда. Закончилась служба Чтения Двенадцати Евангелий — нам удалось сохранить богослужение силами не заболевшего священника, отца Марка Бланкфелдса, и, как нам казалось, не заразившейся певчей, Светланы Родиной — видимо, хороший иммунитет.
Света вернулась со службы и, как могла, утешала Ирину. Прождав полтора часа, я все-таки рискнул вновь позвонить на «03» и поинтересоваться, сколько еще необходимо ждать. Диспетчер ответила минут через сорок и перевела звонок на старшего диспетчера. Та поинтересовалась, по какому адресу происходит ожидание. Так как я подключился по громкой связи, все прекрасно слышали весь разговор:
— Так забрали мы уже вашу больную! В Первую Градскую больницу!»
— Кого? — недоуменно вопросил я.
— Да вот: Преображенский вал, 25, со стороны Ковылинского переулка, первые ворота справа, вызывал священник… — сообщила мне диспетчер.
— Да, я тот самый батюшка и есть. Никого не вывезли. Вот больная, сидит передо мной, Ирина Витальевна Яшанова, — недоумевал я.
— У нас другая фамилия, — ответили мне. — Мы вывезли Светлану Исааковну, как и указано: первые ворота справа…
— Я никакой Светланы Исааковны не знаю! — моему изумлению нет предела: в нашем приходе нет человека с таким именем.
У моих девчонок начинается нервно-гомерический смех — обстановка была накалена:
— Шла по Ковылинскому переулку какая-то Светлана Исааковна, — комментирует ситуацию Светлана Родина, — её схватили, упаковали в машину «Скорой помощи» и отвезли в Первую Градскую!
А через минуту:
— Батюшка, подождите, мы перемерили сатурацию: у Ирочки 98%! Судя по всему, на фоне хохота Ирина хорошо раздышалась, и содержание кислорода в крови пришло в норму. Я извиняюсь перед диспетчером «Скорой помощи», ибо понимаю, что какая-то Светлана Исааковна, которой больница была гораздо нужнее, чем моей Ирочке, спасла Ирочку от госпитализации.
С Радоницы мы возобновили закрытые богослужения в храме в щадящем режиме и имели возможность совершать прогулки по церковному двору. В одной из таких прогулок на исходе третьей недели я заметил на смежной территории молодого человека, выгуливающего собаку. И тут до меня дошло, что на самом деле первые ворота справа — это не наши! Первые — это деревянные ворота, относящиеся к территории домика, который расположен на пути к нашему храму. Вот за этими деревянными воротами, которые я и воротами-то не считал, а просто забором, обитала милая семейная пара. Я обратился к пареньку:
— Слушай, Миш, а ты случайно не знаешь, кто такая Светлана Исааковна?
— Знаю, — ответил он, — моя жена — и рассказал, как ее госпитализировали — Я пять часов не мог дозвониться до «Скорой», а у жены — два дня температура за сорок! Вдруг смотрю — машина подъезжает к воротам… Ее только вчера выписали.
Все встало на свои места. Госпитализация однозначно нужна была этой Светочке в отличие от моей Ирочки. Но если я, с моим высшим медицинским образованием, более полутора часов пытался добиться толкового ответа от специалиста «03» и соединения с врачом, то паренек в этой экстремальной ситуации вообще мог ничего не объяснить. И моими усилиями Господь все устроил именно так, как было Ему необходимо, и даже мое малодушие и лукавство устроил в Свою пользу.

05.06.2020