Любовь не делится на троих

- Мона...
- Да?
- У тебя... у тебя есть ещё кто-нибудь?
Мона очень удивилась.
- Да. Много, - сказала она наконец.
- Ты любишь многих?
- Я всех люблю.
- Как... Так же, как меня?
- Да. - Она как будто и не подозревала, что это меня заденет.
Я встал с пола, сел в кресло и начал надевать носки и башмаки.
- И ты, наверно.. ты выполняешь.. ты делаешь то, что мы сейчас делали.. теми.. с другими?
- Боко-мару?
- Боко-мару.
- Конечно.
- С сегодняшнего дня ты больше ни с кем, кроме меня, этого делать не будешь, - заявил я.
Слёзы навернулись у неё на глаза. Видно, ей нравилась эта распущенность, видно, её рассердило, что я хотел пристыдить её.
- Но я даю людям радость. Любовь - это хорошо, а не плохо.
- Но мне, как твоему мужу, нужна вся твоя любовь.
Она испуганно уставилась на меня:
- Ты - син-ват.
- Что ты сказала?
- Ты - син-ват! - крикнула она. - Человек, который хочет забрать себе чью-то любовь всю, целиком. Это очень плохо!
- Но для брака это очень хорошо. Это единственное, что нужно.
Она всё ещё сидела на полу, а я, уже в носках и башмаках, стоял над ней. Я чувствовал себя очень высоким, хотя я не такой уж высокий, и очень сильным, хотя я и не так уж силён. И я с уважением, как к чужому, прислушивался к своему голосу.
Мой голос приобрёл металлическую властность, которой раньше не было.
И, слушая свой назидательный тон, я вдруг понял, что со мной происходит. Я уже стал властвовать.
Я сказал Моне, что видел, как она предавалась, так сказать, вертикальному боко-мару с лётчиком в день моего приезда на трибуне.
- Больше ты с ним встречаться не должна, - сказал я ей. - Как его зовут?
- Я даже не знаю, - прошептала она. Она опустила глаза.
- А с молодым Филиппом Каслом?
- Ты про боко-мару?
- И про это, и про всё вообще. Как я понял, вы вместе выросли?
- Да.
- Боконон учил вас обоих?
- Да. - При этом воспоминании она снова просветлела.
- И в те дни вы боко-марничали вовсю?
- О да! - счастливым голосом сказала она.
- Больше ты с ним тоже не должна видеться. Тебе ясно?
- Нет.
- Нет?
- Я не выйду замуж за син-вата. - Она встала. - Прощай!
- Как это "прощай"? - Я был потрясён.
- Боконон учит нас, что очень нехорошо не любить всех одинаково. А т в о я религия чему учит?
- У.. У меня нет религии.
- А у меня е с т ь!
Тут моя власть кончилась.
- Вижу, что есть, - сказал я.
- Прощай, человек без религии. - Она пошла к каменной лестнице.
- Мона!
Она остановилась:
- Что?
- Могу я принять твою веру, если захочу?
- Конечно.
- Я очень хочу.
- Прекрасно. Я тебя люблю.
- А я люблю тебя, вздохнул я.

Юля Жинь   04.04.2024 16:12   •   Заявить о нарушении