Московский март - картина маслом

Горы снега городские наши власти
во дворе метлой воздвигли неспроста:
чтоб они стояли вдоль проезжей части,
а сама же эта часть была чиста.

Лишь недавно и белей, и мягче сдобы,
да и ростом были выше раза в три,
а сегодня эти пышные сугробы
превратились вдруг в ржаные сухари.
По лесам они лежат, нам взор лаская.
Ну а здесь, где мы-то есть, а леса нет,
жизнедеятельность бурная людская
их окрасила в прискорбный серый цвет.
Всё прогресс – и без конца он, и без края!
С ним – того гляди – останемся без зим,
ибо двигателем, в нём внутри сгорая,
движет высокооктановый бензин.

Лошадиных сил у нас теперь в достатке,
но не тех – овсом питающихся – сил:
нет отныне левитановской лошадки –
той, что он на полотне изобразил.
Мы теперь картины пишем в новом стиле.
Лошадиных сил у нас невпроворот!
Мы давно уже их все переместили
из конюшен с их навозом под капот,
Менделеевской таблицей снег угробив.

Хоть наш двор поменьше будет, вроде, но
лошадиных сил, стоящих вдоль сугробов,
больше, чем их было под Бородино.

Так вот в лирику мою вмешалась проза.
Мне ж весны картина видится иной:
март, лошадки, двор наш с кучами навоза…
Он сгодился бы на даче нам с женой.