Праведность на службе у порока С

Дневниковая заметка 29.02.2024. Ранее выложена в ЖЖ


Праведность на службе у порока (С)

Небольшое размышленье на шекспировскую тему

Знаменитое предфиналье шекспировского 66-го сонета: “Captive good attending captive ill” – буквально «Пленное добро прислуживает капитану злу». Перевод С.Я. Маршака «праведность на службе у порока» - очень удачен, так как в нем, как и в оригинале, есть игра звуков.


Ситуация эта - праведность на службе у порока - если подумать, - частный случай выражения диалектического принципа единства и борьбы противоположностей. Борьба не отменяется: Добро служит Злу, думая, что с ним борется.


И эта ситуация  – часто в основе трагизма шекспировских пьес и образов. Фра Лоренцо хочет помочь влюбленным, но нечаянно губит их. Гамлет должен из жалости стать суровым, Гертруда выходит за Клавдия, а Лаэрт соглашается, чтобы его направлял Клавдий. Вероятно, наиболее яркий пример – «Отелло». Лир дает старшим дочерям обмануть себя, но и Корделия, будучи всецело искренна с отцом, если подумать, причиняет ему боль и этим запускает трагедию. (Но это Лир дает старшим дочерям себя обмануть и не может оценить искренности Корделии). Брут соглашается участвовать в убийстве Цезаря. Макбет слушается ведьм, а затем – любимой супруги. Кориолан честен, но презрителен к народу – и Кориолан заключает союз с врагом Рима.


Но диалектика вообще в значительной мере присуща шекспировскому творчеству и, если присмотреться, осуждается взаимодействие противоположностей не всегда.


Принц Хал и сэр Джон Фальстаф с точки зрения английского двора должны быть именно такой парой – праведностью на службе у порока, в особенности потому, что предшественником Фальстафа принято считать персонаж моралите – Порок. Но принц не в плену у сэра Джона, а скорее использует сэра Джона в своих целях. Значит, это сэр Джон – на службе у принца, но сэра Джона праведностью считать нельзя. Трагический финал роли сэра Джона впечатляет, но здесь диалектика работает на пользу образу: сэра Джона становится жаль.


Может быть, яркое и запоминающееся выражение положительного отношения к этому диалектическому принципу – в словах бывшего принца Хала, ставшего королем Генрихом V:


There is some soul of goodness in things evil,
Would men observingly distil it out.
For our bad neighbour makes us early stirrers,
Which is both healthful and good husbandry:
Besides, they are our outward consciences,
And preachers to us all, admonishing
That we should dress us fairly for our end.
Thus may we gather honey from the weed,
And make a moral of the devil himself.


Добра частица есть во всяком зле,
Лишь надо мудро извлекать ее.
Лихой сосед нас поднял спозаранку, -
Полезно это нам, а также делу;
Притом для нас он - как бы наша совесть
И проповедник: нас он призывает
Достойно приготовиться к кончине.
Так можем мы добыть из плевел мед,
У дьявола добру учиться можем.

(акт IV, сцена 1, перевод Е. Бируковой)

Но ему противоречит замечание его отца Генриха IV:

'Tis seldom when the bee doth leave her comb
In the dead carrion.

Зло редко уживается с добром,
И пчелы в падали не строят сотов.

(Генрих IV. Часть 2. Перевод Б. Пастернака)

Будущий Генрих IV, противостоя злоупотребляющему королевской властью Ричарду II, вроде бы представляет добро, но, совершив государственный переворот и этим дав повод длительной государственной нестабильности, прислуживает злу. Так же прислуживает злу честный Хотспер, участвуя (по пьесе Генрих IV, ч.1) в планах по разделу Англии между мятежниками. Шекспировское изображение Столетней войны с демонизированной Жанной д’Арк должно быть выражением ситуации «праведности на службе у порока» с точки зрения читателей-французов.


Гибель Антония и Клеопатры очень узнаваемо повторяет ситуацию гибели Ромео и Джульетты, но Антония и Клеопатру никак нельзя считать очень праведными. Скорее они должны напомнить… сэра Джона.


Шекспировским пьесам очень свойственна диалектика. Но «праведность на службе у порока» может возмущать лишь тогда, когда человек стремится разделять праведность и порок, когда он не равнодушен к их взаимодействию. Когда не предполагается, что праведность и порок как равноправные поменяются местами, если историю рассказать от имени другого персонажа. В трагедии «Отелло» Яго – еще и в роли Хора, рассказчик о событиях, показывающий их со своей точки зрения, но зритель при этом должен помнить, что Яго – негодяй.


Лирический герой 121 сонета -’Tis better to be vile than vile esteemed, "Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть" (пер. С. Маршака) защищает свободу образа жизни и не отрицает, что грешен – хотя, может быть, не больше, чем его судьи. Лирический герой  66 сонета разделяет праведность и порок и мучается из-за того, что праведность подчинена пороку.