Туда и обратно

«Возвращайся, сделав круг!»
(Валентин Катаев, «Цветик-семицветик»)

1.

Любовь в космических размерах
Была всего-то лишь с флакон.
Она возникла в высших сферах
Как будто сюрреальный сон.

Один делец просторов русских
Решил товар приобрести.
Поклонник он духов французских,
Про совесть, честь не знал почти.

Спросил: «Товар сей сколько стоит?»
Ему сказали: «Кошелек!
Такая вас цена устроит?»
Делец согласен: «Нормалек!»

И на прилавок тут же бросил
Что с кучей баксов портмоне.
Земли сместились сразу оси
В землетрясения волне.

А рядом нищий был убогий.
На пропитанье попросил.
«Бездельник, прочь с моей дороги», -
Делец был сам в расцвете сил.

И нищий наш сказал с усмешкой:
«Разбогател, топча людей?
Вот посмотри, вдруг станешь решкой -
Поймешь, какой ты был злодей».

Делец зевнул. Шла перестройка.
В стране у власти — Михаил...
Социализма перекройка:
Наверх весь всплыл болотный ил.

2.

Не знал делец, что делать нужно
С флаконом, купленным рукой,
С которой жил тот русский дружно,
Мечтая обрести покой

От всех залетных лиходеев,
Желавших «скорбный скарб» отжать
И всяких прочих прохиндеев,
Ограбят что родную мать.

И голос тут сказал бедняге:
«Открой флакон и подыши.
Не уподобишься ты скряге
Во глубине своей души».

Так сделал в миг он очень точно.
Благоухание цветов!
«Найти торговца нужно срочно!
Раскроет пусть секрет духов».

Но вдруг планета наклонилась.
В глазах мужчины слепота
На три секунды приключилась.
Он стал похожим на крота.

Затем в глазах переменилось.
Раздался тут снарядов вой.
Что с нуворишем здесь случилось?
Сейчас он мертвый иль живой?

На том ли свете или этом?
Жилье ему теперь — подвал.
Ну вот, делец теперь «с приветом».
Он вмиг всю правду осознал.

3.

Разрушен мир страны советской.
Здесь будущее без прикрас.
Вразрез идет с мечтою детской...
Возможно, был последний час

Той жизни, что дружила с ромом,
Малины цвета пиджаком.
Ракеты били в землю с громом.
Стоял в крови здесь каждый дом.

Делец считался Любомиром.
С любовью так отец назвал,
Что жил в селе простецком, сиром,
Но сына жизнь — как карнавал!

А сокращенно звали Любик.
Для звездной жизни — хорошо.
И вот  подвал. В углу здесь трупик.
Небрежно сунут он в мешок.

В подвал пришел живой парнишка.
Ему пятнадцать, что ли, лет?
Для Любомира он — сынишка.
Ужасный сон. Кошмар и бред.

«Данила, милый мой ребенок», -
Заплакал Любик тут навзрыд. -
«Его растил один с пеленок.
Всегда мечтал, чтоб был он сыт».

Данила нес в руке продукты.
А Любомир не мог и встать.
Он ранен был. «Эх, мне бы фрукты», -
Сказала так былая стать.

4.

И вот неделя за неделей.
«Спасибо, Господь, что я жив».
Здесь ад кругом. Не до моделей -
Изящных леди, чей наив

Был Любомиру не до фени.
Он грезил миром, полным звезд.
Но выползли из мрака тени.
Без голоса остался дрозд,

Который пел в кудрявой роще,
Что видел Любик по ночам
Во снах, жилось в которых проще.
Познал наш Любик это сам.

А здесь тоска с ужасной силой
В душе гнездилась целый день.
Каких знакомых уж убило -
Ушли они под Бога сень.

Одна здесь радость — сын Данилка.
Пока не ранен. Не убит.
Для светлых грез он как копилка.
И знает много, словно гид.

А дом подвала двухэтажный.
Не знал давно уже ремонт.
Порядок здесь был эпатажный.
Но нынче тут кровавый фронт,

Где убивают и калечат
За то, что русский — твой язык.
Тебя от этого так «лечат».
Для власти ты — ненужный пшик.

5.

Очухался герой немного.
Из дома начал выходить.
Стал говорить хорошим слогом.
Хотел сынишку убедить,

Что жил в Москве совсем недавно.
Сюда Всевышний перенес.
Там жил без бед спокойно, славно
В стране как будто чудной Оз.

Данилка слушал то спокойно.
Хотя терпеть не мог вранья.
«Карьеру сделал там достойно.
А здесь для власти я — свинья».

Упадок сил у Любомира.
Сказал Данилка: «Русь — наш друг.
Она нам хлеба даст и мира.
Пусть примет в свой республик круг».

«Россия делает, что может.
Возможно, мы в нее войдем», -
Твердил Данилка - «Совесть гложет,
Меня — не на войне со злом!»

Такая правда у мальчишки,
Чтоб не назад — вперед! - был путь.
Россия спутает картишки
Всем тем, кому убийства — суть

И не чужих — своих же граждан!
Детишек, женщин, стариков.
Войны замолкни злая жажда.
Здесь нужен мир без лишних слов.

6.

Герой за паспортом собрался.
Хотел российский получить.
До места нужного добрался.
Как будто Ариадны нить

Туда вела без промедленья.
Заявка сделана была.
Ценил все жизни он мгновенья.
И никому не делал зла.

Но вот в руках — России паспорт.
Здесь прослезился наш герой.
Во сне такое видел часто.
Он не чужой России — свой.

А зло как будто бы взбесилось.
Событий много каждый день.
Сердечко в девушку влюбилось.
Не стал здесь Любик жить как пень.

Пошли сражаться в ополченье
За дом, за край, свою любовь.
Судьбы здесь было обретенье.
Пролил свою тут Любик кровь.

Был ранен в битве. И женился.
Одно другому — дней поток.
За русский мир с душой крестился.
Воды ценил любой глоток.

Стал Любомир врагом нацизму,
Что на развалинах возрос
Страны, шагавшей к коммунизму, -
Как нужен здесь спасенья трос!

7.

«Ты испытал себя духовно», -
Сказал Данилка. И исчез.
Герою сыном был условно.
Ведь был он ангел, а не бес.

Помог отцу в аду он выжить.
Дарил ему свою любовь.
С рожденья был, как пламя, рыжий.
И никогда не хмурил бровь.

Через него наш Любик вывод
Хороший сделал для себя:
«Любовь для жизни — это привод.
А кто — бензин? Конечно, я».

Забыл герой про всех богатых,
Про их изысканный гламур,
Женатых с помпой, но рогатых.
Ведь не любовь у них — амур.

Вот так все люди на планете,
Пройдя сквозь зло несущий ад,
Поймут, что есть добро на свете.
Любовь для них — бесценный клад!

Любовь еще — полет сквозь время,
Через пространства свет и мрак;
Пегаса, вдаль что скачет, стремя,
Всесильный чародей и маг,

Что лечит души от страданья,
От всех худых, дурных идей.
Любовь — частица мирозданья
В ней сила, смелость всех людей.

8.

Здесь Любомир уже очнулся.
Смотрел на купленный флакон…
Он вмиг душой переобулся,
Поставив чудом жизнь на кон.

Любовь в героя здесь вселилась.
Но в памяти — большой провал.
Однако, что в людей влюбилась,
Узнала сразу. Весь свой нал

Герой решил на блеск не тратить -
На блеск судьбы своей большой.
Не будет больше людям гадить
Золотоносною душой.

Теперь герой — благотворитель.
Готов в беде он помогать.
А раньше был как будто зритель.
И даже хуже — людям тать.

Перевоспитанный душою
Он не забыл грядущий мрак,
В котором стало все золою.
О, Боже! Будущее — враг...

Но кто поверит «господину»?
Ведь не настал еще тот год,
Что на страну обрушит льдину,
Открыв пролитой крови счет.

Но не погибнем мы, однако.
Спасет земная нас любовь.
Христос любви нам станет знаком,
Что каждый день рождает вновь.