Илиада. По мотивам Гомера и Вергилия

1.Казус белли.

Когда же это приключилось?
Как говорят, давным-давно
Запутанное закрутилось
Истории веретено.

Уж нет свидетелей былого.
Папирус долго не живёт.
Всё ж уберёг рапсодий слово
Хранитель верный Зенодот.

Итак, начнём. Поведай Муза
Нам о скитаниях, боях,
О странах чудных и народах,
И о блистательных мужах.

Пусть апологии не будут
Скушны, как гости на пиру,
И стих мой бойкий не забудут,
Когда и я в Аид сойду.

Был год, как год в ряду подобных:
Родился хлеб, лоза цвела.
Дней радостных и дней прискорбных
Плелась цепочкой череда. 

Герои в битвах  умирали,
Цари их смело в бой вели,
Народы песнь о них слагали,
А Мойры сеть свою плели.

Так вот в судьбы коварной сети
Попал наш юный принц Парис,
И довелось ему на свете
Познать сполна её каприз.

Дитя Гекубы и Приама
Он вместо жизни во дворцах
С рожденья волею провидца
Был брошен умирать в горах.

Его лишь случай спас от смерти,
Но к восемнадцати годам
Он стал красавцем. Уж поверьте,
Угодно было так богам.

Быть скотопасом не проблема,
Когда с рождения земля –
Постель, подушкою полено,
А блага жизни все не про тебя.

Но вот свезло и Зевса взгляд усталый
Судьбу его навек определил.
Путь воина, правителя кровавый
Его не влёк. Он яблоко вручил

«Прекраснейшей» из богоравных,
Рождённой пенной мощью вод.
Так суд Париса – дар печальный,
Погубит Трою и народ.

Он этим «яблоком раздора»
Подпишет приговор стране,
Себе, троянскому народу…
Готовьте топоры к войне.

Порой бывают благодарны
Нам смертным боги, лишь порой.
Дар Афродиты лучезарной
Насмешкой станет над судьбой.

Пастух вчерашний и прислуга
Сегодня входит во дворец,
Навзрыд рыдает мать Гекуба,
От счастья плачет царь отец.

Сестра ж Кассандра причитает:
«О, горе Трое, проклят он.
Я вижу пламенем объятый
В крови священный Илион!»

Не внемлят ей цари и боги.
Месть Аполлона, как стилет -
Пронзает плоть без чувства боли.
И вроде жив, а жизни нет.

Ему богиня снарядила
Корабль, ветер в паруса,
До самой Спарты проводила.
И вот уж перед ним краса,

Любовь и гордость царства Менелая,
Жена Елена - Лаконии дочь.
Парис, советам божества внимая,
С казною царскою её увозит прочь.

И тут вскричал, как раненая львица,
Царь Менелай: «О, боги, где ж предел
Троянскому коварству. Покуситься
На честь того, кто сам тебя призрел.

Цари и братья, всех вас призываю
Прийти на зов мой. Братский наш союз
И клятва помощи и верности, я знаю,
Мне облегчит страданий тяжкий груз.

Не будет мне спокойствия покуда
Я стены Трои не развею в прах.
Пусть имена их, словно символ блуда,
Отныне будут притчей на устах!»


2.Сбор царей.

Итак, призыву Менелая
Внял первым брат, Агамемнон.
На бой ахейцев созывая,
В поход войска готовит он.

Обида кровью будет смыта.
В союз священный для царей,
Вступил Идоменей – царь Крита,
И царь Итаки Одиссей.

Из Пилоса пришёл царь Нестор,
Из Аргоса царь Диомед.
Пришли и гордые Аяксы,
В бою которым равных нет.

Герой Ахилл непобедимый,
Гроза, погибель всем врагам,
Патрокл – друг его любимый,
Собрат по ложу и пирам.

Сто тысяч воинов ступило
На борт галер. Их месть ведёт.
Кого-то в Трое ждёт могила,
Кого-то слава и почёт.

Готово войско выйти в море,
Чтоб плыть к заветным берегам,
Но новое случилось горе –
Не пожелаешь и врагам.

Царь Агамемнон на охоте
Лань Артемиды подстрелил,
И в наказанье гнев богини
Ток ветра в море перекрыл.

Стоят недвижимы галеры,
Попутный ветер нужен им.
Лоскуты парусов наводят
Тоску бессилием своим.

И чтоб расщедрилась планида
И милость свыше низошла,
Всем должно знать, что Артемида
Кровь юной жертвы приняла.

Дочь Ифигению готовит
К священной жертве царь-отец,
Над горлом острый нож заносит.
Ещё мгновенье и конец…

Но трижды славна Артемида,
Её щедротам несть числа.
Богиня, радуйся Авлида,
На небо деву вознесла.

Вмиг ветер паруса наполнил,
Усилил взмах и мощь весла…
И вот уж грозная флотилия
К заветной цели подошла.

Галеры нос в песок зарыли,
Костров сигнальных вырос строй,
Поспешно лагерь соорудили,
И стали ждать назавтра бой.

Но безучастна к битве Троя,
Другие ждут её дела,
К осаде длительной готова
И неприступна, как скала.

Меж тем Приам Елену принял,
Как дочь. Парису не судья.
В содеянном беды не видел:
У сына жизнь, судьба своя.

Сын старший Гектор не одобрил
Поступок брата, но не стал
Его винить в желанье дерзком,
И лишь народ к войне призвал.

Кто вправе спорить с Афродитой.
И коль угодно так богам -
Падёт страна в кровавой битве,
Оставив имя лишь векам.

Ахейцы грабили округу,
Злость тщетно силясь усмирить.
Но сколько не тяни подпругу
Осла не сможешь обратить

В галоп. Как можно впрячь в телегу
Лань трепетную и быка,
Загнать в чужое русло реку,
Иль стоя отлежать бока?

Так девять лет войска стояли,
В противоборство не вступив,
Со стен высоких оскорбляли
Друг друга, злобу лишь копив.

Афине это надоело.
Без крови жертвенный алтарь.
Взывает приняться за дело
Царей и воинов, как встарь

Пролить обильно кровь сражений
На алтари и на песок,
Для всех грядущих поколений
Геройства преподать урок. 


3. Патрокл. 

И вот настал день битвы. Гектор,
Чтоб тысячи жизней не губить,
Зовёт спартанца Менелая
На поединке спор решить.

Пусть победитель завладеет
Всем, что лежит причиной бед,
И проигравший не посмеет
Нарушить клятвенный обет.

Уж коль спартанцам улыбнётся
Удача – быть так посему:
Елена в Спарту вновь вернётся
С казною к мужу своему.

Парис на бой выходит смело,
Готов принять он Мойры дар.
Что ж Менелай? Боец умелый,
Наносит первым свой удар.

Звенят мечи, щиты крошатся,
Летают копья, кровь кипит.
Парис повержен и спасаться
Ему лишь бегством надлежит.

Верна Парису Афродита,
Чтоб жизнь любимцу сохранить,
Разит стрелою Менелая.
Обет нарушен, битве быть.

Войска схлестнулись в рубке страшной.
Кто там умелый, кто герой,
Не разобрать в кровавой каше….
Идёт богам угодный бой.

Ахилл от битвы уклонился.
Причину Агамемнон знал,
Ведь он рабыню Брисеиду -
(Трофей Ахилла) отобрал.

Патрокл – друг его любезный,
Ещё со славой незнаком,
Манит его путь неизвестный,
Он жаждой подвига влеком.

И с дозволения героя,
От нетерпения горя,
Его доспехи боевые
Надел Патрокл на себя.

Он с ходу, как таран пробился
В стан вражеский, колол, рубил…
Над полем брани разносился
Победный клич: «С нами Ахилл!»

Но в ложе царской на Олимпе
Не всем богам такой исход
Любезен. Аполлон меняет
Истории спокойный ход.

И вмиг гефестовы доспехи
Слетают с тела молодца.
Эвфорб – копейщик без помехи
Копьём бьёт в спину храбреца.

И тут уж Гектор поспевает:
(Войны законы таковы) -
Копьём упавшего пронзает
И шлем снимает с головы.

Но перед ним Патрокл юный.
Он лишь мальчишку победил!
Блуждает взгляд его безумный,
И шепчет из последних сил:

«Судьба рукою Аполлона
Сразила, твой Эвфорб второй,
Ты, славный Гектор, только третий.
Так знай, что смерть перед тобой

Стоит, как тень. И очень скоро
Ахилл могучий отомстит.
Душа твоя, как чёрный ворон
За мной вдогонку полетит!»

И снова закипела битва,
Ещё кровавей и сильней,
За труп Патрокла, чтоб троянцам
Он не достался, как трофей.

Гефесту новые доспехи
Пора уж подошла ковать,
И для божественной потехи
Ещё не время умирать

Героям главным этой драмы.
В начале дело лишь пока.
Патрокла ждёт огнь погребальный,
А имя сохранят века.

Не время горю предаваться,
Рыдать на тризненном пиру,
А время злобой упиваться.
И с кличем грозным: «Всех убью!»

Повёл Ахилл войска на Трою.
Троянцы дрогнули, спеша
Скорей укрыться за стенами
Высокой крепости. Круша

Ряды врагов мечом кровавым,
Он движим чувством лишь одним.
Месть на войне – святое право.
И вот он Гектор, перед ним.

С высокой башни Андромаха,
Отец Приам, Гекуба мать
Взывали страстно сына, мужа
От грозного врага бежать.

И ужаснулся сын Приама
Тому, что в бездне увидал.
Страх подкосил его решимость,
К воротам Трои побежал,

Под тень спасительную башен,
Высоких стен и острых стрел.
Но тщетно, гнев Ахилла страшен.
Уйти и скрыться не сумел.

Как грозный ястреб за голубкой
Ахилл его по полю гнал,
И  Гектор, страхом подгоняем,
Три раза Трою обежал.

Ахилл недрогнувшей рукою
Копьём бьёт в шею наповал,
Ремень продел сквозь сухожилья,
Труп к колеснице привязал.

Над головой подняв доспехи
Врага сражённого, вскричал:
«Настало время для потехи!»,
И в лагерь греческий помчал.

Что ж Илион? Застыл в молчании.
Старик Приам бредёт к врагам
И не стыдясь своих рыданий,
К Ахилла падает ногам.

В шатёр героя он приносит
Богатый выкуп, и отдать
Истерзанное тело просит,
Чтоб сына труп земле предать.

Совету мудреца внимая,
Ахилл решает – миру быть,
Декаду матерям давая
Сынов, мужей похоронить.

Война не кончена и боги,
Их алтари ждут новых тел.
И рано подводить итоги.
Мы в середине славных дел.


4.  Гектор и Ахиллесова пята. 

Но полно, погребальным плачам
Не вечно сотрясать эфир.
Другая у богов задача
И позади недолгий мир.

Сердца, наполненные скорбью
Ещё недавно, вновь стучат
В такт барабанам мелкой дробью,
И злобно трубы голосят.

Троянцы, греки вновь объяты
Желанием только одного –
Убить врага, отмстить за брата,
Отца иль сына своего.

Опять огнём пылают взоры,
Мечи жгут руки и бока,
И авангардные дозоры
В движенье привели войска.

Но нету в битве перевеса,
Равны герои меж собой.
Пенфесилея – дочь Ареса,
Выводит амазонок строй

На помощь Трое в час нелёгкий.
Как щит крепка её рука,
Из Эфиопии далёкой
Мемнон ведёт свои войска.

И под напором амазонок
Ахейцы пятятся. И вот
Ещё чуть-чуть - их сбросят в воду,
В бурлящий мутный Геллеспонт.

Пал Антилох - друг и соратник,
И ранен храбрый Диомед.
Но где ж Ахилл, богов любимец?
В сраженье равных ему нет.

Ах, вот он! С ним Аякс могучий.
Воительниц редеет строй.
Нет Пенфесилии пощады,
Когда идёт смертельный бой.

Она сражается, как львица,
Её боятся, как огня.
Удар копьём и вот царица
На землю падает с коня.

Мемнона очередь приходит,
Его Ахилл мечом разит.
Так жернов мельничный приводит
В движенье ток воды. Бежит,

Бежит за стены крепостные
Троянцев поредевших рать,
Чтоб за дубовыми вратами
Гнев Ахилеса переждать.

Ещё мгновенье и ворвутся
Ахейцы в заповедный град,
И слёзы многие прольются,
А Троя погрузится в ад.

Но, Аполлон, бог лучезарный,
Парису в руки лук даёт
И ход истории коварный
Меняет той стрелы полёт.

Купанье в Стиксе защитило
От ран смертельных храбреца,
А вот пята его сгубила.
И нет печальнее конца

Венку из горестных рапсодий,
Кифара замолчи моя,
Таких божественных героев
Уж больше не родит земля.      

Ахилл могучий зашатался
И, оперевшись на копьё,
Как будто с жизнью попрощался,
Сказав напутствие своё:

«Я ухожу богам в угоду,
Но знайте тевкры, вам не жить,
Не жить троянскому народу!
Я и по смерти буду мстить!»

Аякс на плечи труп Ахилла
Взвалив, к галерам побежал,
А Одиссей с когортой верной
Троянцев натиск отражал…

Так много жаждущих доспехи -
Трофей желанный получить,
Со льва убитого снять шкуру,   
Чтоб плоть трусливую прикрыть.

Ну, неужели так угодно
Вершителям судьбы людской,
Чтобы стрелок тот, хладнокровно
Убивший подлою стрелой

Героя, лучшего из лучших,
Ходил под солнцем и дышал,
Убийцы славой наслаждался
И лавры доблести вкушал.

Нет справедливости на свете,
Коль не получит он урок…
И Филоклет готов к отмщенью,
Он лучший в Греции стрелок.

Когда-то лук и стрелы с ядом
Ему Геракл подарил,
И в Трою со своим отрядом
Он в общем воинстве приплыл.

И пусть Эринии помогут
Стреле на праведном пути,
И даже боги не посмеют
Её от цели отвести.

Стрела послушная взмывает,
Ведомая судьбы рукой,
И в глаз Париса поражает.
Да будет отомщён герой!

На гору Иду он взобрался,
Где годы детские прошли.
Здесь встретить смерть свою собрался,
Итог бесславного пути. 

Чтоб облегчить страданья мужу
Елена так и не пришла,
В объятьях брата – Деифоба
Успокоение нашла.

Лишь первая жена Энона,
Та, что всю жизнь его ждала,
Над трупом горестно рыдала               
И на костёр за ним взошла…               

Фетиду весть о смерти сына
Повергла в скорбную печаль,
И вопль горестный умчался
В безмерной Ойкумены даль.

Все девять муз сошли с Олимпа,
Чтобы семнадцать дней подряд
Могли лить слёзы боги, люди,
Свершился траурный обряд.

Костёр пылает, поглощая
Десятки туш овец, быков,
Героя бренные останки,
Корзины полные  даров.

В гробнице урну золотую
На Скейском мысе погребли,
Чтоб было видно с Геллеспонта
Курган насыпали земли.

Пусть же возрадуются души
Умерших: играм старт был дан,
И сам Ахилл бы подивился
Богатым призовым дарам.

Довольно слёз, не то бездельем
Гнев олимпийцев навлечём.
Историю войны допишем
Коротким греческим мечом.


5.  Палладиум и Троянский конь

Как же сломать хребет осаде?
Десятый год идёт война.
В сознании копится досада 
И на вождей, и на себя.

Уж подрастает поколенье,
Ещё не знавшее отцов,
И не несёт отдохновенья
Жены забытое лицо.

О, сколько же друзей отбыло
В Аид, безликий мир теней.
И каждый воин жил уныло
В раздумьях о судьбе своей.

Зевс запретил богам вторгаться 
В войну: «Народам не мешать!»            
Всё ж тщатся в эпосе остаться,               
Троянскую защиту разыграть.               

И осенило Одиссея,               
Недаром хитроумным слыл:
Раз не сломить осадой Трою -
Украсть источник божьих сил -

Афины статую, Палладий.
Ей поклоняется народ.
Богиня будет не в накладе,
А дух троянцев упадёт.

И, взяв с собою Диомеда,               
Лохмотья изваляв в пыли,               
В дубовые ворота Трои               
Под видом беженцев вошли

Пробрались тайно в верхний город
И там, используя обман,
Из храма девственной Афины             
Украли древний талисман.

И удалью гордясь сверх меры,               
(Есть что собратьям рассказать),    
Вернулись в лагерь на галеры,               
Чтоб праздновать и пировать.               

Однако, кража лишь сплотила
Троянцев тесные ряды…
Утраты весть прибавит силы,
Объяв предчувствием беды.

Божок в три локтя высотою
Не смог повергнуть их в Аид,
И что-то новое придумать
Ахейцам хитрым надлежит.

И снова мудрый царь Итаки,
Гермес недаром прадед был,
Сказал собратьям: «Для атаки
У нас не остаётся сил.

Мой план таков: отходим дружно          
Всем флотом за ближайший мыс,               
Сжигаем лагерь нам не нужный,             
Уходим точно стая крыс,               

Что с тонущей бежит галеры               
В предвосхищении конца,
А в Трою с радостною вестью
Зашлём надежного гонца.

Приаму скажет он: отныне
Навек закончилась война…
На берегу, как дар Афине,
Увидят статую коня,

(Её Эпей – ремёсел мастер               
Пообещал соорудить),               
А в конском чреве на несчастье
Троянцев надо разместить   

Десятка два бойцов умелых,               
Тех, что на воинском пути
Не раз в глаза смотрели смерти,
И уж давно с судьбой на ты.               

И мне поверьте, любопытство,
Хоть говорят, что не порок,
Не только кошку погубило,
Но и царям не станет впрок.

Троянский конь, как только будет               
За стены Трои занесён,               
Раскроет чрево и.... Да будет
К нам милосерден Посейдон!»

Сказал и тут же приступили,
Чтоб время даром не терять.
Из двух галер соорудили
Коня. Таран – ни дать ни взять.

Нашёлся и гонец надёжный –
Синон - царя Итаки брат.
Готов он к этой роли сложной
И послужить Ахее рад.               

И только утреннее солнце
Посеребрило Геллеспонт,
Дозорный с главной башни Трои
Увидел уходящий флот.

В мгновенье был охвачен город
Весельем бурным: пляски, смех.    
Ликуют Дионис и Гелос,
И радость обуяла всех.

На берегу ахейцев лагерь,
Как жертвенный костёр горит,
Палатки  брошены с дарами,
И статуя коня стоит.

Возникли споры – конь ахейский,
Зачем троянцам нужен он,
Трофей ничтожный и злодейский.
Но тут явился к ним Синон.

Стал убеждать, что конь сей дивный
Афине всемогущей дар,
И можно обозлить богиню,
Коль поглотит её пожар.

Кассандра с жаром призывает
Дар чуждый сбросить в Геллеспонт.
Увы, словам её внимает
Лишь прорицатель Лаокоонт.

Троянцев больше не пугает
Угроза  страшного конца,
Как будто боги им заткнули
Навеки уши и сердца.

Коня канатом обвязали,
Из брёвен сделали настил,
В стене проём образовали,
Вкатили внутрь. Город жил

Весельем пьяным, беспробудным.
Гуляли все: и стар, и мал,
И потому деяньям чудным
Никто значенья не придал.

На брег безлюдный из пучины
Две выползли морских змеи
И Лаокоонта с сыновьями
Кольцами смерти обвили.

И, сделав дело, в храм Афины,
Где статуя её, вползли,
В дыру под бронзовой эгидой
С шипеньем жутким залегли.

К закату день, светило скрылось
И Троя  погрузилась в сон.
И даже стража сном забылась.
Не спит лазутчик лишь Синон.

На статую коня забравшись,
Он дверцу тайную открыл,
А после на дозорной башне
Костёр высокий запалил,

Чтоб кораблям в далёком море
Сигнал таинственный подать.
Для Трои станет ночь последней.
Настало время умирать!


6. Бойтесь данайцев, дары приносящих.

Из чрева статуи, как воры,
Мелькнув лишь тенью по стене,
Спустились воины, и город
Их поглотил в безлунной тьме.

Скорее к городским воротам,
Пока охрана крепко спит.
Ахейский флот уже на рейде,
На помощь воинам спешит.

И, как из амфоры разбитой
Течёт на пол воды река,
В пролом стены уснувшей Трои
Текут ахейские войска.   

По узким  улицам, врываясь
В беспечно спящие дома,
Карают, боле не скрываясь,
Троянцев, будто смерть сама.

Как факел улицы пылают,
Путь освещая во дворец.
Трофей желанный каждый знает -
Приам, несчастный царь-отец.

Манят царёвы кладовые,
Набиты златом сундуки.
Ничто уже не остановит
К добру протянутой руки.

Уж нет Паммона, Полидора,
Последним Деифоб убит.
Все пятьдесят сынов погибли.
Дворец, как жертвенник горит.

Рыдают в страхе мать Гекуба
И девятнадцать дочерей.
Никто остановить не в силах
Чреду бессмысленных смертей.

Бессильною рукой сжимает
Свой меч Приам, от страха нем.
Пред ним, как призрак возникает
Ахилла сын Неоптолем.

Царя за волосы седые,
Схватив рукою, бьёт мечом
И, даром время не теряя,
Высаживает дверь плечом

В алтарную, где притаилась
Царя ближайшая родня.
Царевну видит Поликсену -
Прекрасна в отблеске огня.

Но кровь отца к нему взывает,
Ахилла слышит он призыв,
Мечом грудь юную пронзает,
Злость ни на малость не смирив.

Из рук несчастной Андромахи
Астианакта вырывает,
И сына Гектора со злобой
На землю со стены бросает.

Изрядно зверствуют ахейцы:
Разит Пандара Диомед,
А хитроумным Одиссеем
Убит Долон, Реса, и нет

Конца страданьям бедной Трои.
Настала страдная пора.
Пусть алтари напьются кровью.
Богам наскучила игра!

Ещё три дня дымился город
Финалом страшного конца.
Спаслись немногие счастливцы:
Эней, что на руках отца

Царя дарданского Анхиза
От поруганья вынес прочь,
Асканио – отрок малолетний
И те, кого укрыла ночь.

Елену спас от мести мужа
Любвеобильный Аполлон,
И Менелай, куда уж хуже,
Опять попал в её полон.

Кассандру – девственную жрицу
Аякс трофеем взял себе,
Над нею в храме надругался,
Покров сорвав на алтаре.

Но очень памятливы боги
К добру людскому и ко злу.
С Аяксом Малым рассчитались,
Обрушив на него скалу.

Кассандру - приз переходящий,
Получит Агамемнон в дар.
Жены ревнивой Клитемнестры
В могилу их сведёт удар,

Удар ножом. Что может проще
Проблемы узел разрубить.
Весь ход истории докажет,
Что нож – связующая нить

Желаний, устремлений наших
И провидения богов,
А кровь людей в алтарной чаше -
Самый желанный из даров.

Печален вид сгоревшей Трои.
Лишь ветер пепел ворошит,
И флот, добром отягощённый,
Домой на родину спешит.

И каждый одного боится -
В глаза сиротские взглянуть,
И вдовам о мужах поведать,
Каким был их последний путь.

И сколько предстоит несчастий
Ещё в дороге испытать
Им, сединою убелённым
Бойцам - богам одним лишь знать.

Эней с остатками троянцев
Уйдёт в Италию и там,
Где семь холмов в долине Тибра
Заложит город в дар богам.

И город тот прославит имя
И дело тевкров на века.
Но то – история другая.
Об этом помолчим пока.