Дипломатия вдовствующей императрицы

Дневниковая заметка 15 ноября 2018. Ранее выложена в ЖЖ и на Вордпрессе,


Дипломатия вдовствующей императрицы

 

Хотела посмотреть телесериал «Тверди плеяд» (или «Плеяды на небосклоне») о китайской истории XIX века, но не нашла его на понятном мне языке или с понятными для меня субтитрами. Поэтому решила почитать об изображенной эпохе. Нашла книгу получившей читательское признание писательницы Чжан Юн (Jung Chang), китаянки, живущей в Британии, о знаменитой китайской исторической даме — императрице Цыси: Empress Dowager Cixi: The Concubine Who Launched Modern China , 2013 («Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая», лучше, вероятно, было бы перевести — «с которой начался современный Китай» ) и осилила ее на английском языке. Оказалось, что занятие своевременное: так как вдовствующая императрица скончалась в 1908 году, то в нынешнем году — круглая дата.


Книга точно пользуется известностью: одновременно с английским оригиналом я нашла еще переводы на итальянский и испанский. Но известность книги несколько скандальная: нашлись также две неодобрительные рецензии. За что ругают: за преувеличение заслуг героини и недостаточность доказательств. Распространен взгляд на вдовствующую императрицу как на сторонницу политического консерватизма, умевшую взять власть, но не распоряжаться ею так, чтобы страна получила долгосрочное благо. (Замечаю за собой, что привыкла использовать это выражение — «распространен взгляд», — а оно мне, на самом деле, не нравится). Автор этой книги предлагает, напротив, рассматривать свою героиню как истинного модернизатора Китая и как исторического деятеля, чья жестокость преувеличена недоброжелателями.


Я, к сожалению, совсем не тот читатель, который может заявить «автор прав» или «автор неправ». Мне в этой сфере не хватает специальных знаний. О чем я могу рассуждать — это о том, как написана книга, то есть о тех приемах, к которым автор прибегает для своей цели.


Прежде всего: книга — не для китайского читателя. Две предыдущие книги автора в КНР запрещены. Но, даже если об этом не узнать, по книге можно догадаться, что ее потенциальный читатель — преимущественно вне Китая. Автор не выражает особых восторгов достижениями китайской цивилизации и скорее, по-видимому, чувствует себя находящимся на Западе посредником между Китаем и Западом. Посредник должен объяснять значение имен и влияние конфуцианских принципов на устройство общества.
Книга даже не для всякого читателя вне Китая — главным образом для англоязычного. Не меньше, чем история женщины, это история отношений между Поднебесной и другими державами в тот век, когда другие державы не упускали случая поживиться при возможности за ее счет. Автор поэтому довольно сильно ворчит в адрес Франции, Германии, Японии и России (в адрес России особенно любит колкости, как мне показалось). Насчет Британской империи поводов ворчать никак не меньше (что широко известно), но тут автор старается соблюдать как можно большую политкорректность. Как именно? Объяснять причины поведения каждой из сторон и стараться привести все, что можно, чтобы ни одна из сторон не выглядела беспросветно демонизированной. В отношении Первой Опиумной войны, например, автор приводит речь Вильяма Гладстона в парламенте о том, что война будет несправедлива.


Жанр книги — не роман (где прощались бы субъективизм и художественные вольности) и не научная биография (где требовалось бы более серьезное построение доказывания). Будь книга научной биографией, она, может быть, была бы удачнее, если бы строилась как спор с традиционным отрицательным образом героини по принципу «вот наши доводы, последовательно опровергающие ваши». Был бы и азарт спора, способствующий занимательности чтения. Но у собственно научной книги аудитория уже. Эта книга — популярная биография, созданная методом реконструкции. Автор описывает и поясняет события с точки зрения императрицы Цыси, как себе ее представляет. При этом повествование ведется от имени автора, а не героини, как можно было бы сделать в художественной биографии. Но в женских художественных биографиях это уже очень избитый прием.


В этом отношении метод автора похож на описанные в книге методы личной дипломатии Цыси: она приглашала к себе в гости жен иностранных дипломатов, демонстрируя им доброжелательность, и подружилась с американской художницей, писавшей ее портрет. Художница потом выпустила мемуары. Вы ожидали увидеть страшное и варварское чудовище. Вы видите вполне обаятельную пожилую даму, которая показывает, что рада вас видеть, заботлива и не надменна. У вас, гостьи, складывается личное впечатление, которое вы хотели бы предпочесть тому, «что говорят», именно потому, что оно — ваше личное. (Аналогия, пришедшая мне на ум: Екатерина II и заграничные философы). Вы знаете, конечно, что принимающая сторона (героиня — на своих приемах и автор этой книги — в своем рассказе) постаралась создать для вас это приятное впечатление всеми силами, но от приятного вы не хотите отказаться. Вы приходите к выводу, что ваша гостеприимная хозяйка — как минимум неоднозначная личность, что ее враги и те, кто навлек на себя ее гнев и пострадал от нее, вероятно, сами виноваты и вообще, вы не хотели бы разочаровываться.


Автор не может отрицать двух обстоятельств, наиболее очевидно не соответствующих образу приятной дамы: приказа, данного при бегстве из Запретного города во время подавления «боксерского» восстания, бросить в колодец любимую наложницу племянника-императора и приказа, данного накануне своей смерти, отравить самого племянника. Первое из этих обстоятельств иногда отрицается: мол, наложница могла и сама утопиться, раз ее не взяли с собой. Второе обстоятельство не отрицается, поскольку в останках покойного, скончавшегося накануне тетки, обнаружен мышьяк. Как поступает автор этой книги? Старается воссоздать мотивы Цыси. Жемчужная наложница была виновата не только в том, что нравилась императору больше его главной жены, племянницы вдовствующей императрицы: она пыталась злоупотреблять своим положением и влиять на назначения за взятки. Императора же надо было (по мнению автора) отравить потому, что, если бы он пережил вдовствующую императрицу, велика была вероятность захвата Китая Японией. В Японии имел поддержку главный враг Дикая Лиса Кан, пользовавшийся влиянием на молодого императора и не оставивший намерения сжить со свету вдовствующую императрицу. Этот самый Дикая Лиса Кан (Кан Ювэй) рассматривается в книге как главный создатель сделавшейся популярной «черной легенды» о Цыси. В обоих случаях — с наложницей племянника и с племянником героини — автор старается показать, что императрица не испытывала удовлетворения от своих решений.


Автор стремится создать образ Цыси как сторонницы модернизации Китая, способной на компромисс и ищущей компромисса между реформами и традиционными ценностями. Последнее очень важно в условиях общества, которому нужны реформы, но которое привержено традициям. Автор приводит, например, такие любопытные подробности: строительство железных дорог долго задерживалось в Китае из-за боязни повредить могилы предков. Цыси любила технические новинки, но так никогда и не покаталась на автомобиле, потому что не могли придумать, как бы устроить, чтобы шофер работал стоя. Она разрешила евнухам покидать Запретный город, но не отменила сам «институт» евнухов. Она также была против отмены ритуальных поклонов для своих подданных, воспринимая, например, то, что переводчик западных гостей ей не кланяется, как непростительную фамильярность. Когда американская художница писала портрет Цыси, то с помощью астрологии высчитывали благоприятный день для окончания работы. То же самое мнение о реформах и компромиссе, если его рассматривать «задом наперед», превращается в «вынужденные и половинчатые реформы», но автор оценивает их как значительные и многообразные реформы, производимые с возможной скоростью. Тема отдельной главы, то есть — для особого внимания: в конце жизни императрица имела намерение приступить к созданию конституционной монархии, в чем видела способ сохранения государства. Это должно было стать главным преобразованием.


Но, по принципу «контраст между героем и фоном», мужчинам, окружавшим Цыси, в этой книге пришлось плохо. Один не враждебен к Западу, но слишком уж осторожничает, другой не может простить уступок иностранному образу жизни, третий дезинформирует молодого императора о военных вопросах, чтобы не пострадать самому. Особенно плохо приходится обоим молодым императорам — сыну и усыновленному племяннику героини. Тунчжи виноват в том, что не любит учиться, а любит развратничать; Гуансюй, напротив, виноват в том, что учиться слишком любит. Этого последнего, то есть отстраненного от власти и затем отравленного (хотя ранее опекаемого) племянника Цыси, автор книги желает освободить от образа сторонника реформ. По мнению автора этой книги, Гуансюй был слишком привержен традиционной системе обучения и потому его искреннее желание быть хорошим императором для своих подданных тоже оставалось в рамках традиционного понимания, что исключало настоящий интерес к реформам. Любимый учитель Гуансюя, Главный Наставник Вэн, — один из антигероев книги, потому что консерватор, и хорош только тем, что взяток не берет. Привлекательность любовной истории Гуансюя и его Жемчужной наложницы автор также разрушает, беспощадно указывая на проблемы здоровья молодого императора, препятствовавшие личной жизни. Насколько в этой книге Цыси везет с отношением к ней автора, настолько не везет ее сыну и племяннику. На той мысли, что сильная личность вдовствующей императрицы могла сработать как подавляющая для сына и племянника, автор не заостряет внимания. Напротив, когда тот и другой император достигают совершеннолетия, Цыси удаляется на покой, но каждый раз вынуждена вернуться к делам политики.


В книге нет того эпизода, которого обычно ожидаешь от биографии известной женщины — истории или историй любви. Автор замечает, что не сохранилось свидетельств особой привязанности к Цыси ее мужа, императора Сяньфэна. Однако автор также не соглашается с мнением, что наследник императора был в действительности рожден не Цыси и выдан ею за своего ребенка. Есть глава «Обреченная любовь», но речь в ней идет главным образом о печальной судьбе евнуха, с которым у Цыси был роман, уже после смерти ее мужа. (Чтение о романе с евнухом требует некоторого воображения). Ее возлюбленного казнили за то, что он нарушил один из запретов, существовавших в то время для евнухов, — покинул пределы Запретного города, якобы без разрешения, но в действительности — по ее поручению. По мнению автора, таким образом недоброжелатели реформ, особенно — один из братьев покойного мужа, хотели надавить на Цыси и наказать ее. (В одном из фильмов, где образ Цыси трактован традиционно, то есть — отрицательно, несчастный приближенный императрицы изображен как интриган и фальшивый евнух. Но это интерпретация авторов фильма). Впоследствии императрица изящно и убедительно отомстила, отобрав у деверя его сына и сделав племянника малолетним императором Гуансюем — что ни деверю, ни племяннику счастья не принесло.


В книге много сведений для тех, кто интересуется историей международных отношений, дипломатии и права — характеристики визитов представителей Китая за границу, конфликтов, международных договоров. Упоминается правовая реформа, подробно речь идет о планах насчет конституционной монархии. Но, наверное, наиболее удачными получились те главы, где императрица представлена в повседневной жизни или в общении с западными гостьями. В этих главах усилия автора для достижения цели — вызвать симпатии к героине — невелики или кажется, что они не требуются.


Книгу было интересно читать — она занимает если не как вполне правдивый портрет, то как версия. Думаю, что в большей степени, чем героиню, эта книга характеризует автора. Автор желает восхвалить определенные ценности, в том числе — умение осуществлять реформы постепенно.