Во славу металлического Бога

В мире строгих алгоритмов, в мире выверенных линий,
Там, где бьётся мёртвым ритмом современности святыня —
Металлическое сердце металлического Бога,
От рождения до смерти выпрямляется дорога.
Упорядоченным строем, словно тока электроны,
По навязанным устоям и по заданным законам,
По инерции решений, потому что «так и надо»
Потеряв свободу мнений, движется людское стадо.

Гордо реет стяг прогресса, в небеса летят ракеты,
Ускоряются процессы и находятся ответы.
Но за рокотом моторов и за перестуком клавиш
Не услышать стон, который ты в себе тоскливо давишь.
Ты идёшь со всеми в ногу, только ты совсем не с ними.
Потихоньку, понемногу стали все тебе чужими.
Там, в той точке невозврата эволюции морали,
Где всё то, что было свято, механизмам мы отдали.

В нашем мире, мире новом, места нет твоей печали.
Одиночества оковы душу накрепко сковали.
Ведь ты помнишь то, живое, что ещё совсем недавно
Было правилом, устоем, было важным, было главным,
Что казалось неизменным год за годом, век за веком...
Помнишь ты, несовременный, каково быть человеком!
Знаешь, что такое дружба, долг и совесть, честь и вера...
Только всем всё это чуждо, это призраки, химеры.
Ты смешон, чудак из книжки, быть таким давно не в тренде!
Это сложно, это слишком. Проще будь, живи в моменте!
Оглянись вокруг, убогий! Все не могут ошибаться.
Ты один, а всех так много... Быть не с ними — святотатство!
Ты не с ними — значит, против. Значит, враг. Ты это знаешь.
Вопреки своей природе ты колени преклоняешь
Перед мрачным пьедесталом металлического Бога.
С пониманием усталым — ты один, а всех так много!

Две дороги на распутье — покориться или биться.
С болью, криком, стоном, грустью ты решаешься смириться.
Ты бы мог пойти без страха на врагов лихие рати,
Гордо же взойти на плаху самому — чего же ради?
Если бы хоть на крупицу это что-то бы меняло!
Но не может измениться то, в чём жизнь давно увяла.
Ты сгоришь в борьбе неравной, но никто и не заметит,
Что тебя, чудак забавный, больше нет на этом свете...

Молча, в кровь кусая губы, словно в кровь кусая сердце,
Ты идёшь с улыбкой глупой в сером марше серой смерти.
И за рокотом моторов, вечным звуком новой эры,
Словно слышишь смех, который шепчет: «Здравствуй, новый серый!»