На полигоне

Ты вокруг,
большой и подробный.
Только сблизиться нелегко.
Холм уставился исподлобья…
Ты не веришь мне, полигон.
Ты всего боишься,
расстрелянный
и, наивность свою кляня,
настороженно и растерянно
разглядываешь меня.

А поэт во власти момента.
Ты – его ценнейшая залежь…
Только что тебе до поэта?
Ты и слова такого не знаешь.

От обиды страшной, давнишней
облака твои посинели…
Не поэта во мне ты видишь –
подлеца в серой шинели.

Застывая в тоске надменной,
ты уверен, что я сейчас
стану раны твои обмеривать,
с эталонами их сличать,
бормотать законы баллистики,
рисовать мудреные знаки…
Ты, наученный смертью, знаешь,
что скрывает бумажный листик…

Удивлённо качнутся сосны,
охнешь ты надрывно, нелепо
и, чужим ослеплённый солнцем,
захлебнешься собственным небом.
Станет грудь расплавленной кашицей,
застывающей в сизый шлак…
Для тебя оскорбительным кажется
каждый мой шаг.
Каждый шорох – мороз по коже,
каждый взгляд проклятьем ложится…

Я не только внешне похожий.
Я такой же.
Ты не ошибся.
Твоя память, как язвы давние.
Они требуют и зовут.
Знаю, все мои оправдания
для тебя – пустой звук.
Знаю, горше не сыщешь участи,
знаю,
только – не обессудь.
Ты еще немножко помучайся.
Я потом тебе всё объясню.
Я потом приду без задания.
Я потом буду очень рад.
Не смотри ты так!
До свидания.
Я властитель твой.
Я твой раб.

1965