Боря плюс Маша. Федя плюс Ксеня

Дневниковая заметка 30 марта 2020. Ранее выложена в ЖЖ и на Вордпрессе. Содержит литературные ассоциации.

Боря плюс Маша. Федя плюс Ксеня 


Добралась я до полуруганого-полухваленого сериала "Годунов". Лучшим следствием просмотра считаю то, что захотелось перечитать о Смутном времени.


При знакомстве с первым сезоном, после того, как зрителю явили супружескую измену царицы Марии Нагой (плохо скрытую), а потом Годунова уговаривали посмотреть на солнышко, пока убивали Иоанна (и Борис задержался смотреть на солнышко, сколько было нужно, но не как сообщник, а как добродетельная наивность) я просмотр надолго приостановила. Потом приняла решение, что лучше досмотреть.

Художественные вольности, ляпы и неожиданные (или не самые известные) версии событий в сериале к тому времени заметили и по возможности выписали лучше, чем могла бы сделать я, - если бы смотрела только для их поиска и разоблачения. Я не тот человек, который должен именно на них сосредотачиваться, но тот, который может составить о фильме свое мнение и хотел бы его составить.


Краткий итог: первый сезон не обманул моих просвещенных ожиданий и почти совсем не понравился. Второй сезон скорее понравился, чем нет, так что я даже удивилась.


Развернутые впечатления. Что понравилось во втором сезоне: любовная история Акси, то есть царевны Ксении Годуновой (а как же!), геройские приключения Федора Романова, Борис в конце жизни, который лучше, чем был в предыдущих сериях, усложнение интриги за счет появления интересных второстепенных персонажей, несколько мелких, но узнаваемых отсылок к трагедии Пушкина. (Видимо, из расчета, что зритель этого сериала ее скорее всего будет знать).


Что больше всего не понравилось в первом сезоне (и, как выясняется, не одной мне): упрощение психологических характеристик. Все почти враги главного героя сами виноваты в своих несчастьях; все бояре за исключением разве что Федора Романова - один плохой боярин; все иностранцы - один плохой иностранец. Более же всего раздражает парочка: весь хороший Борис и вся плохая Мария, которая, однако, помогает мужу (любимому, хотя не сразу), так что дурные дела Бориса - это, на самом деле, ее дела.


Оно, конечно, "макбетообразные" парочки встречаются и в истории, и в повседневной жизни. Но тут дело в соотношении ролей внутри такой пары. Выражение скучное, но выражает суть. Раздражает именно то, что при такой Марии Борис весь положительный.


Любимый автор Марии Григорьевны (по фильму) Макиавелли сформулировал правило, что государь должен неблагодарные дела поручать другим, а благодарные брать на себя. Авторитет Николо Макиавелли таков, что с ним приходится считаться. Именно это, по-видимому, авторы фильма попытались сделать для Бориса Годунова: ответственность за его неблаговидные дела (и то главное дурное дело, в котором он или его окружение традиционно подозреваются) переложить на жену. И, на мой взгляд, достигли противоположной цели. Потому что жена - это не те "другие", кому можно передать неблагодарное дело. Это кто-то, кто характеризует главного героя. Кто должен восприниматься как одно с ним целое.


Это совсем не первая вся отрицательная Мария Годунова в художественном произведении. Самая первая, которую встретила я, была в пьесе "Царь Борис" - третьей части драматической трилогии А. К. Толстого. Там она вместе с бывшей мамкой Дмитрия Василисой Волоховой подозревается в убийстве иностранного жениха своей дочери Ксении: ей не понравилось, что жених - "немчин". В трилогии Мария не подозревается в убийстве царевича Дмитрия, но в третьей части есть эта страшная сцена: после появления угрозы со стороны Самозванца Борис с женой пытаются допрашивать заточенную в монастырь царицу Марию Нагую о смерти ее сына; Мария Годунова бросается на царицу-монахиню, чтобы свечой выжечь ей глаза, но муж, Борис, ее удерживает... (И это важно, что он ее удерживает). А когда узнаешь, что сцена эта основывается на историческом свидетельстве, то становится легко предположить о смерти царевича: может быть, не Борис или кто-то из его мужчин-приближенных, а жена...


Но тогда весь добродетельный Борис в сериале, муж этой жены, любящий и так и не разлюбивший ее - несмотря на догадку, - внушает отвращение на грани презрения. Нет у него ни государственного ума, ни силы характера, а главное в нем - угождение такой вот жене. Сцена, в которой он стаскивает сапоги с беременной Марьи, умилительна, если считать ее семейной сценкой в старинном русском интерьере, но страшна, если ее считать символичной. А Марья не реализовала другого макиавеллиева правила: что государь должен внушать страх, но не ненависть. (Оставляем в стороне вопрос, откуда она знает Макиавелли и зачем он ей, если она - дочка Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского. Вероятно, Макиавелли в очередной раз решили сделать ответственным за чужие поступки. Как обеспечивающего теоретическую часть. Но следует его советам Марья избирательно).


Уж лучше бы Годунов в этом сериале был менее добродетелен сам по себе, но более силен как личность, чем плакал, когда Марья падает к его ногам в страхе разлуки. После того, что он о ней знает и зритель о них обоих знает. Марья и мужу подсказывает, и сама делает то, что она считает (для них обоих и детей) нужным, а Борис не способен не только обуздать жену, но за ней уследить. Разве что запоздалый гнев остается ему. Но этот гнев не переходит в отвращение к Марье - во всяком случае, надолго. Может даже показаться, что Борис не слишком отличается от Федора Иоанновича. Борис и Марья в сериале - примерно такая же пара, как Федор и Ирина. Добрый и слабохарактерный, но бесконечно любящий муж жив только тем, что опирается на сильную жену. Но Ирина - добрая царица, а из-за самоуправства Марьи в конце концов и гибнет семья Годуновых.


Обращает на себя внимание еще вот что. У доброй царицы Ирины в сериале один влюбленный поклонник - муж Федор. У доброй царевны Ксении их два - Илейка и Отрепьев. А у ее коварной матери Марьи их, как выясняется по ходу действия, аж трое... Очередной ненужный вопль: мужуки, одумайтесь ... :-) Но, если бы один из них одумался, так не было бы Ксении-царевны.


Положительным героем сериала остается Федор Романов. И не в последнюю очередь благодаря тому, как изображена его личная жизнь. Интересно, что хотя у него в этом сериале тоже - любовная история и он долго разыскивает неуловимую Ксению Шестову, он от своей большой любви в полную зависимость не попадает: когда кажется, что Ксения Шестова навсегда для него потеряна, он пытается отвлечься на другую, и тоже - сильную женщину. Другой это, правда, к несчастью, стоит жизни ... но из-за вражеских козней, а в дальнейшем и с точки зрения построения сюжета - для того, чтобы Федор мог все же воссоединиться со своей Ксенией. Интересно также, что, когда царица Мария Годунова в сериале видит опасность со стороны Романовых, она отдельно отмечает, что делает жена Федора Романова якобы для того, чтобы возвести на престол своего мужа... То есть, о жене Федора она судит скорее по себе. Красивая сцена, когда Федор Романов с женой встречаются уже после насильственного пострига их обоих и Марфа, бывшая Ксения Шестова, в супружестве Романова, не имея права обнять бывшего мужа своего Федора, ныне Филарета, целует ему руку... В общем, дамы - снисходительные зрительницы сериалов получают еще одну возможность со знанием дела порассуждать о том, как на зрительское отношение к персонажу влияет изображение его пары...


В заключение все-таки отмечу две лично замеченные художественные вольности.


В первом сезоне очень скомкана история боярского заговора против Годунова, когда планировали царя Федора развести с Ириной (1586). Как раз та, которая составляет сюжет драмы А.К. Толстого "Царь Федор Иоаннович". В сериале просто Федор разгневался на бояр. По истории была еще жертва - предполагавшаяся для Федора вместо Ирины невеста из рода Мстиславских, которую насильно постригли в монахини. В пьесе А.К. Толстого она идет в монастырь добровольно, так как погибает ее возлюбленный. В фильме она отсутствует - вероятно, для того, чтобы уменьшить число жертв главного героя и историю с насильственным постригом женщины не показывать дважды: с княжной Мстиславской и с ливонской королевой.


В начале третьей серии второго сезона царевне Ксении Годуновой влюбленный в нее, побывавший за границей и очень образованный Илейка читает стихи "аглицкого пиита Шекспируса", а именно сонет 87, который оканчивается:

Thus have I had thee as a dream doth flatter:
In sleep a king, but waking no such matter.

Был королем я только в сновиденье.
Меня лишило трона пробужденье.

(Перевод С.Я. Маршака. Но Илейка читает на языке оригинала и переводит для Ксении сам.)

Илейка знает аглицкий язык - странно, что он не называет пиита "Шейкспир". Но это только половина прикола. Вторая и более интригующая в том, что разговор этот между Ксенией и Илейкой происходит в 1602 г., когда Илейка поневоле привез Ксении жениха. А сонеты были впервые изданы в 1609 г, когда происходила Троицкая осада (1608-1610), во время которой по фильму и погиб влюбленный и геройский Илейка.


Но известно, что до 1609 г. некоторые шекспировские сонеты в рукописи распространялись среди друзей. Два были опубликованы, но не этот... Похоже, что Илейка за границей приобрел любопытные знакомства.